О совместной поездке Черепашка сообщила Гене буквально за два дня.
– Ты не шутишь? Вдвоем? В Питер? На целую неделю?! – Он смотрел на нее округлившимися от изумления и счастья глазами.
– А ты думал, зачем я на телевидении сутками торчу? Поездку нашу отрабатываю!
– Чудо ты мое! Да ты же просто... – Гена оборвал себя на полуслове, не зная, как выразить переполнявшие его эмоции, подскочил к Черепашке и, прежде чем она успела что-либо сообразить, легко, как пушинку, поднял ее на руки и быстро-быстро закружился.
– Ой! Упадем же! Поставь меня на место, ненормальный! – не своим голосом кричала Черепашка, чувствуя себя самой счастливой на свете.
– Возьми мою заколку! – Лу достала из шкатулки усеянную блестящими камешками заколку для волос и протянула ее Черепашке.
– Да куда мне ее? – засмеялась Люся, проводя рукой по своим коротким волосам.
– Ой, – с досадой покачала головой Лу, – все время забываю, что ты теперь стриженая! Тогда возьми мой голубой свитер! – моментально сориентировалась она, распахивая настежь дверцы платяного шкафа.
– Спасибо, Лу... Я вообще-то собираюсь самый минимум с собой взять, – сказала Черепашка, но, чтобы не обидеть подругу, взяла из ее рук нежно-голубой свитер.
Он оказался таким приятным на ощупь, что Черепашка не удержалась и тут же напялила его поверх своей черной водолазки.
– Высший класс! Посмотри! – Лу жестом пригласила подругу подойти к зеркалу. – А то ходишь непонятно в чем, как хиппи какая-то!
– При чем тут хиппи! – возмутилась Черепашка, но к зеркалу все-таки подошла.
Свитер и вправду был ей удивительно к лицу.
– Слушай, Черепашка... – Лу тряхнула густыми черными, даже с каким-то синеватым отливом волосами. – Это, конечно, здорово... Питер и все такое... Только вот я одного не понимаю: вы с Гешей что, в одном номере будете жить или как?
– Или как! – огрызнулась Люся. – Вы что, сговорились все, что ли? Ладно, мама! Ну ты-то чего паришься?
С некоторых пор Люсина речь изобиловала всякими сленговыми словечками, а Лу никак не могла к этому привыкнуть.
– Сама ты паришься! – обиженно фыркнула она. – Уж и спросить тебя ни о чем нельзя. А еще лучшая подруга, называется!
– Мы с Геной будем жить в разных номерах, если тебя это так волнует!
– Ладно, не обижайся! – сказала Лу примирительным тоном. – Пойдем, я тебе лучше покажу, что мне папаша прислал!
Отец Лу был арабом. Мама познакомилась с ним в университете, на первом курсе. Тогда же они поженились, а через год родилась Лу. По настоянию отца девочку назвали Луизой. С таким не очень привычным для русского слуха именем ее мама смирилась, но когда речь зашла о том, чью фамилию будет носить ребенок, матери – Сорокина или отца – Геранмае, она всеми силами пыталась этому воспрепятствовать. Но гордый и своенравный Мухамед Геранмае и слушать ничего не желал: дочь должна носить фамилию его благородных предков, в чьих жилах течет исключительно королевская кровь. И мама Лу смирилась, потому что очень любила тогда своего мужа. Однако родители прожили вместе недолго. Они развелись, когда Лу и двух лет не было. Понятно, что она не могла помнить своего отца. Но в семейном фотоальбоме во множестве имелись его фотографии, и, глядя на них, Лу не без удовольствия отмечала, что ее отец – настоящий красавец, а стало быть, она тоже красавица, потому что была как две капли воды похожа на него. Мухамед Геранмае жил в Арабских Эмиратах и занимался каким-то бизнесом. Лу не знала точно каким, но знала, что отец – человек совсем не бедный. В последнее время, благодаря Интернету и стараниям Лу, между отцом и дочерью наладилась связь. И теперь Мухамед Геранмае буквально заваливал дочь дорогими подарками. На этот раз он прислал ей карманный компьютер размером не больше обычного футляра для очков. Черепашка смотрела на это чудо техники с нескрываемой завистью: ведь ей такая штука для работы ох как пригодилась бы! Интересно, что с ним будет делать Лу?
