– Отдам тебе повозку и лошадей,- сделал широкий жест киммериец, решив не обращать внимания на столь невежливое обращение.
– Небось, все это краденое?
– А тебе-то что от этого, туранская вошь?- усмехнулся варвар.- На них же не написано, чье это. Покупателей найдешь, не сомневайся.
– Туранская вошь, говоришь?- захихикал странный человечек.- Ну, ладно, тогда заходи.- Он повозился с засовом, и ворота начали медленно отворяться.
Конан повернул лошадей, и повозка, подпрыгнув на бугорке у въезда, вкатилась во двор. Шагах в пятидесяти от ворот стояло длинное деревянное строение, снаружи больше похожее на хлев для скота, чем на жилище человека: вместо дверей были большие ворота, под самой крышей поблескивала в скудном свете зажженных факелов пара узких окон. Но не дом, а сам двор поразил варвара: почти все пространство было заполнено множеством невысоких человечков, которые сидели на корточках и смотрели на въезжающую повозку такими же блестящими черными глазами, как и у открывшего ворота карлика. Их растрепанные волосы торчали во все стороны, словно иголки ежа.
«Нергал мне в печень!- выругался варвар.- Что это за люди? И люди ли они, вот в чем дело».
Он оглянулся назад, уже жалея, что сунулся в это логово, но ворота закрылись. Карлики сидели смирно, вполголоса переговариваясь между собой, и, видимо, ожидали, когда заговорит их предводитель. Конан, остановив лошадей, напряженно ждал, что последует дальше.
– Он просит ночлега!- объявил, подняв правую руку, впустивший варвара человечек, и только тут киммериец увидел, что у него всего три пальца, но зато неестественно длинных и с большими загнутыми ногтями.
«Вот вляпался! Кажется, опять какая-нибудь магия…- Варвар приготовился к возможным осложнениям.- Смыться бы отсюда!» Он хотел слезть с повозки, но словно неведомая сила сковала его волю, и он продолжал сидеть не двигаясь.
– Пусть ночует,- равнодушно выдохнула толпа.
– Иди туда!- Карлик указал киммерийцу на сарай.
– Я не один,- ответил Конан, спрыгивая с повозки и направляясь к ее заднему борту.
У варвара исчезло малейшее желание что-либо менять, и он продолжал делать все так, словно ничего странного не происходило. Он открыл дверцу, вытащил оттуда кожаный мешок и положил его на землю. Карлики, поднявшись, маленькими шажками придвинулись к нему и столпились полукругом, безмолвно глядя на мешок блестящими черными глазками. Конан, не обращая на них внимания, вытащил кинжал и распорол мешок по шву. Хафар спал, как ни в чем не бывало, посвистывая носом.
