Я подождал, пока взбудораженная толпа отошла на некоторое расстояние, пока все не скрылись за кустами. Сорвав возле дороги кустик болиголова, я поплелся следом, погруженный в раздумье.
Тут меня догнала Эне. Мы вместе перешли по мостику через ручей.
— Тебе грустно, Малле?
— Да, — просто ответила она. У нее были розовые щеки, голубые глаза, светлые волосы.
— До чего здесь красиво, — тихо сказала Эне.
Мы шли молча. Тихая мирная прогулка.
— И тебе грустно, — промолвила вдруг Эне.
— С чего ты взяла?
— Знаю, и все.
— Вот как?…
Эне слегка покраснела. Потом заговорила, смущаясь:
— Ну вот… почему это так всегда бывает… вот… что в некоторых девушек все влюбляются, хотя… хотя… Ах да, к чему я это говорю! Я ведь только хотела спросить, что… — она пыталась лукаво улыбнуться, — да ладно, что тут спрашивать… Ты человек ученый, еще скажешь все как есть… Лучше вообще не спрашивать…
Я посмотрел ей в глаза.
— Ты заблуждаешься, — сказал я. — В тебя очень часто влюбляются. В среднем три и шесть десятых раза в день. Но ты ждешь человека, которого еще не знаешь, и поэтому совсем не замечаешь эти три и шесть десятых влюбленных муже-единицы. Да? Все дело в этом. Когда явится человек, которого ты ждешь, ты узнаешь его и все будет хорошо.
— Спасибо, Кааро, — сказала Эне, пожалуй, слишком серьезно.
И тут я услышал треск в кустах. Я быстро обернулся.
— Что случилось? — спросила Эне.
— Ничего. Знаешь, Малле, ты иди вперед, я тебя догоню.
Она пошла, а я бросился в ольшаник. Метрах в двадцати пересекал просеку какой-то мужчина чуть ниже среднего роста.
— Эй, погоди! Стой! — крикнул я и бросился за ним. Ветки хлестали по лицу. Впереди мелькала спина в черной кожанке. И жирный затылок. Волосы у мужчины были светлые. Кусты трещали, я ломал плети малины, топтал цветы, пыхтел, задыхался, с трудом продираясь сквозь заросли, и вдруг остановился — меня остановила тишина.
Я с возмущением озирался. Внезапно где-то вблизи послышалось низкое гудение мощного мотора. Я кинулся на этот звук. В лицо мне плеснул плотный поток воздуха.
Посыпались листья, лепестки, веточки, букашки, склонившийся дрожащий куст скрыл все от моих глаз. Гул, нарастая, перешел в мощный однотонный рев и поднялся вверх.
Я бросился обратно.
Эне стояла посреди дороги и смотрела вверх.
Чуть подальше стояли все остальные и тоже смотрели вверх.
— Вертолет! — воскликнула Фатьма…
— Полезно и поучительно путешествовать пешком по матушке-земле. Всего на полукилометровом участке дороги видели огненно-красную лису и такой же красный вертолет, — с воодушевлением разглагольствовал Корелли.
