— Цвет снега, — пробормотала девочка себе под нос и поежилась.
Церемония похорон подходила к концу.
«Ленты и цветы превращаются в снег, — думала Корнелия. — Все изменяется и становится чем-то другим. Кто знает, сколько еще раз изменится и наша жизнь…»
А ведь еще пару дней назад все было нормально. Ну, насколько это было возможно с тех пор, как у девочек появились магические способности.
В тот день Корнелия и Вилл оживленно болтали во дворе Шеффилдской школы. Корнелия наслаждалась этим моментом — у нее была порция свежих слухов, которыми так приятно было делиться с подругами.
Стоило только Хай Лин, Ирме и Тарани появиться во дворе, как Корнелия и их вовлекла в разговор:
— Слышали новость? Об этом говорит вся школа!
— Какую еще новость? — осведомилась Ирма. Корнелия невольно улыбнулась, увидев, как на лице подруги промелькнуло ревнивое выражение. Ведь это была прерогатива Ирмы — узнавать последние сплетни и передавать их девчонкам.
«Думает только о себе», — пронеслось в голове у Корнелии.
— В кабинете директора — полиция! — сказала она.
Девочки зашагали к школьному крыльцу. Хай Лин озорно хихикнула.
— Бедная миссис Боксер. Она, конечно, противная, но ведь не настолько, чтобы сажать ее за это в тюрьму!
— Придется разочаровать тебя, Хай Лин, — фыркнула Вилл. — Она пока остается на свободе. Ты разве не смотрела сегодня утром новости по телику?
— Нет, а что? — удивилась Хай Лин. — Я что-то пропустила?
— Об этом и в газетах написано! — воскликнула Тарани. — Исчез мальчишка из нашей школы!
Корнелия вздохнула. Кажется, ее новость не так уж и нова. Зато она могла назвать имя мальчика.
— Это Эндрю Хорнби, — объявила она. — Помните такого?
— Хорнби? Тот красавчик-блондин из старших классов?
— Именно, — кивнула Вилл. — Он не появлялся дома уже три дня, поэтому сегодня его официально объявили в розыск.
Девочки умолкли. Даже Ирма! Корнелия с удивлением покосилась на свою обычно не закрывавшую рот подругу. Неужто Ирма никак не отреагирует? Не выдаст никакого колкого комментария?
Видимо, нет. Ирма явно чувствовала себя не в своей тарелке. Ее обычно румяные щеки побледнели. Она с отсутствующим видом покусывала нижнюю губу, на которой уже почти не осталось помады. От Хай Лин тоже не укрылась странная реакция Ирмы.
— Эй, очнись, Ирма! — она легонько пихнула подругу локтем. Потом достала из кармана своего широкого синего жакета толстый фиолетовый маркер, написала у себя на ладони «Эндрю» и сунула руку прямо Ирме под нос, пока та не заморгала.
