Руки Конана рванулись к ней навстречу, словно бросающиеся на добычу змеи. Раздался треск рвущейся ткани. Левая нога Конана, описав полукруг, сделала подсечку, и Аттея с коротким вскриком повалилась прямо на грудь киммерийцу. Однако вместо того, чтобы вцепиться ей в горло, ладони северянина скользнули под роскошное одеяние колдуньи. В бездонных глазах волшебницы на миг появилось нечто вроде усмешки.
— Так вот чего тебе надо… — начала было она, чувствуя жесткие и неимоверно сильные пальцы на своих бедрах. Ткань затрещала, и в тот же миг ведьма дико вскрикнула от непереносимой боли.
Железная пряжка Конана коснулась ее плоти. Взвился белый дымок. И в тот же миг весь облик Аттеи страшно изменился. Прекрасные волосы тотчас превратились в седые редкие космы. Высокий и чистый лоб рассекли бесчисленные морщины. Дивные глаза оказались обезображены катарактами. Щеки потемнели и отвисли, зубы выпали, обнажая черные десны. Руки ссохлись, и весь облик ее стал напоминать небрежно обтянутого кожей скелета.
Несколько секунд замершая Аттея в изумлении смотрела на себя, а затем лицо ее исказилось болью, и с полузадушенным воплем, скорее походившим на крик обиженного ребенка, она внезапно распростерлась на полу.
Конан приподнял тяжелую, кружащуюся голову. Он потерял слишком много крови, и последняя вспышка отняла все силы. Извиваясь, он пополз к Камню-Хранителю.
Ведьма осталась лежать неподвижно. Сердце ее не билось.
Что ж, все произошло так, как он и рассчитывал. Аттея проговорилась, обмолвившись, что ей помогает магия Камня. Холодное железо, бессильное против самой волшебной сути колдуньи, разрушило поддерживавшие ее молодость чары, и этого удара она не перенесла. Старое сердце не выдержало, когда ведьма, впервые за много-много десятилетий, увидела себя в своем истинном облике.
Конан осторожно пошевелил ногой поставку Камня-Хранителя. Ничего. Тогда, уже смелее, он протянул к драгоценности руку. Пальцы киммерийца коснулись теплой поверхности дивного адаманта — и в следующий миг нанесенная волшебным клинком рана закрылась. Чары Белого Круга не враждовали между собой.
На руке киммерийца не осталось даже шрама. Осторожно завернув алмаз в полу плаща, Конан двинулся вниз по лестнице, на прощание прихватив с собой отлично уравновешенный меч с ножнами из трофеев мертвой ведьмы и зачарованный клинок Белого Круга.
И, едва Конан захлопнул за собой бронзовые ворота, как всю округу потряс глухой подземный удар. В зачарованной башне рухнули перекрытия и балки, погребая сказочные богатства ведьмы под грудами обломков. Конан выругался.
