Именно Патриаршие пруды с булгаковской темой стали почвой для оживления прессы, явно перестававшей верить в целесообразность и результативность своих усилий. Как писал в «Новых известиях» Дмитрий Смолев, "единственная инстанция, воспротивившаяся установке памятника, а именно Комиссия по монументальному искусству при Мосгордуме, в очередной раз была посрамлена игнорированием ее мнения. Благодаря юридическим пассам, рекомендательный характер решений комиссии с недавних пор сделался чуть более веским, но в силу какой-то другой казуистики вердикт по Патриаршим все равно остался втуне. Пусть вообще скажут спасибо, что до сих пор не разогнали. Мэр столицы не однажды намекал на практическую бесполезность и моральную вредоносность этого органа, то и дело сующего палки в колеса. И ведь прижмут еще критиканов, дайте срок…
А вот с другой помехой совладать одной левой не получилось. Окрестные жители, Воланд бы их побрал, никак не поддаются гипнозу. «Зрительская масса» не только требует объяснения, а рьяно протестует. Временами случаются контратаки, и тогда из уст какого-нибудь чиновника или творца нет-нет да вылетит осторожный упрек населению в косности и невежестве. Дескать, не мещайте, товарищи, придавать Москве облик по-настоящему культурного города. Отойдите, если не разбираетесь. В конце концов, наготове новые монументальные сюжеты, и внимание эстетической оппозиции неизбежно переключится на них. Там будут другие композиционные решения и другие жильцы возьмутся подписывать гневные обращения, но схема действий останется той же. Никакого пятого измерения не потребуется, чтобы со временем превратить Москву в город миллиона изваяний, не встречавшийся ни в одной самой жуткой антиутопии. Патриаршие – это так, очередная мелкая деталь грандиозного преобразования. Но все равно жалко".
А вот вопрос об установке памятника И.А. Бунину с самого начала не вызывал сомнения. В 2001 году о нем ходатайствовали Межрегиональная ассоциация «Бунинское наследие» и Межрегиональное общественное объединение «Музей человека». Речь шла о сквере на Поварской улице, между Ржевским и Борисоглебским переулками. В качестве источника финансирования фигурировал бюджет Москвы. Но в этом решении, которое было включено в Перечень предложений Московской городской думы, заключалась одна сложность.
Сквер образовался после сноса особняков, перед революцией принадлежавших Е.М. Эрихсон, члену семьи известного архитектора, и В.И. Дубровиной, потомственной почетной гражданке и жене известного коммерсанта. В конце XX века территорию решено было передать турецкому посольству под строительство жилого дома для сотрудников, но такая застройка требовала порубки векового вяза, одного из старейших деревьев города. На градоправителей это обстоятельство впечатления не произвело, зато местные жители буквально грудью встали на защиту красавца-старика. Стыдно вспоминать, но попытки спилить дерево предпринимались строительными организациями буквально круглосуточно, и так же круглосуточно охраняли вяз москвичи, вплоть до того, что ночевали около дерева в машинах. На помощь им пришли многие средства СМИ. Так или иначе, вяз удалось отстоять.
