― Хочешь, Сато? ― Ямазаки протянул пакетик с наркотиком. Я мягко отказался. Поскольку мне вот–вот нужно было начать шпионить, я не мог позволить себе потерять хладнокровность суждений.
Напихав в рот салфеток, я изменил контуры лица, творя ещё более совершенную маскировку. Ямазаки, с широченной улыбкой во всё лицо, тем временем развлекался хождением кругами по туалету.
Пару минут спустя сквозь стены ванной комнаты до нас донеслись звуки исполняемых хором песнопений. Похоже, собрание началось.
Мы направились в зал для встреч.
***
Как я уже говорил, обстановка в зале была лишена какой–либо религиозности. Больше она напоминала центр обучения молодёжи. И всё–таки…
Почему у меня пошли мурашки по всей спине? Я был тронут. Возможно, свою роль тут сыграли и наркотики, которые я принял перед выходом из дома. Усиление моих эмоций могло быть лишь побочным эффектом от их воздействия. Но…
Почти сто человек собралось в этом зале, и сейчас они все пели хором, без запинок и с удивительным воодушевлением. Мужчины и женщины, молодые и старые, ― все они, как один, повернулись к кафедре и от всей души пели хвалу Господу. В этом действительно чувствовалась святость. Ох, вот она какая, эта религия! Так здорово!
Так или иначе, окружённый песнопением, я быстро шёл вдоль стены зала встреч и добрался до своего прежнего места, с самого краю. Когда песнь закончилась, стоявший на трибуне мужчина средних лет начал молиться. Похоже, он здесь был самым главным.
― Дорогой творец, создавший небеса и Землю вместе с нами, людьми, да святится имя твоё, да пребудет царствие твоё на земле, как на небе, ― все обратились вперёд, внимая его молитве. На нас никто не смотрел.
Всё шло по плану.
Ну, или так мне казалось. Заканчивая молитву, главный человек на подиуме сказал что–то вроде «благодаря твоему святому духу, мы смогли собраться сегодня здесь. Много детей пришло, и сегодня с нами новые лица…»
Новые лица? Кто? Кто это?
Это были мы.
Взгляды всех присутствующих сейчас же оказались направлены на нас. Я ещё сильнее надвинул на глаза тюльпановую шляпу. Ямазаки, будто бросая всем вызов, сверкнул своей безумной улыбкой.
Краем глаза я видел Мисаки. Она сидела впереди меня, в ближайшем к трибуне ряду. Она ещё не поняла, что мы здесь. Успокоившись, я остановил Ямазаки, пытавшегося помахать публике рукой.
― Мы благодарим тебя и прими, пожалуйста, эту молитву во имя господа нашего, сына твоего, Иисуса Христа.
― Аминь, ― как один, повторили прихожане. Только наши пискливые голоса резко выделялись в общем хоре.
