— Капитан, — зембабвиец лучезарно улыбнулся. — Мы выходим в устье Стикса, но к нам движется стигийскаая галера. С нее сигналят, дабы мы остановились.
— Ну, так останавливайся, Сет тебе в печенку. Только не забудь приготовиться к абордажу. Незаметно, — добавил варвар, поняв, что его слова могут быть истолкованы слишком прямолинейно.
Улыбка негра стала еще шире и лучезарнее.
Будет исполнено, — отсалютовал он и бросился наверх. Мышцы так и играли под его эбеновой кожей. Конан даже залюбовался его сухощавой фигурой прирожденного воина.
— Эх, Рорта, нам бы всю команду, подобную ему. Мы бы тогда Стигию потрясли. Потрясли и выпотрошили, к Сетовой матери.
— Кровь! — заклекотала Небесная Секира, смотрящая в самую суть дела.
— Верно, кровь! Целая галера крови. И вся она будет твоей.
Не желая больше тратить время, Конан плеснул себе в лицо застоявшейся воды и направился на палубу. Он не стал надевать кольчугу, обойдясь только шароварами. Даже сапоги остались лежать где-то под кроватью. Правда, киммериец прихватил с собой кривой меч. Что-что, а оружие не бывает лишним, даже если с тобой волшебная секира. Конан привык полагаться только на себя, а потому и был жив до сих пор.
Выйдя на палубу, он громко гаркнул:
— Что приуныли, жабье отродье?
Правда, сказал он это так просто, ради красного словца. Команда была возбуждена и рвалась в бой.
— Джилзан, — позвал он кормчего. К нему приблизился толстый шемит.
— Да, капитан.
— Приготовься приблизиться к этой лоханке, как только мы примем гостей.
Конан имел в виду небольшой шлюп, что отделился от галеры.
— Но сперва я хочу узнать, в чем дело. Шемит кивнул. Своими толстенными руками он оперся на штурвал, но варвар знал, что Джилзан готов в любой момент развернуть парусник в нужную сторону. Он видел, как вздымаются и опадают огромные бицепсы кормчего, которые могли посрамить его собственные.
Небольшой бот пристал к их кораблю, и на палубу влез какой-то павлин, разряженный, как туранская танцовщица.
Конан брезгливо поморщился. Впрочем, то же самое сделал и юнец. Он пристально осмотрел экипаж и визгливым голосом осведомился:
— Кто капитан этого сброда. Глупец был настолько уверен в своей силе которую давал его мундир, что даже не удосужился подстраховаться, взяв с собой на борт парочку солдат.
Киммериец шагнул вперед.
— Я капитан. Что угодно столь блистательному господину и несравненному воину?
Его голос был полон ехидства, но хлыщ не заметил издевки.
— Я что, должен отчитываться перед варваром? — надменно спросил он.
