Настя не сидела сложа руки. Пока я принимал душ, она успела разобраться в моем хозяйстве – подмести, вымыть оставленную второпях посуду, которая копилась в умывальнике уже дня три, очистить стол и приготовить мусорное ведро к выносу.
Сейчас она с любопытством разглядывала содержимое моего холодильника.
Запоздало вспомнив, что ни масла, ни сахара у меня в доме не осталось, а купить времени не было, я сделал строгое лицо и спросил, – Ты так хозяйничаешь в каждом доме, где появляешься?
Она оглянулась, ставя на стол початую палку свиной ветчины, и вдруг улыбнулась, как улыбаются добрым знакомым или друзьям, – У тебя же тут совсем неубрано, – повторила она, пожимая плечами, – Ты, бедный, совсем надрываешься на своей работе, а убраться некому. Вот я и убралась... Ты не вынесешь мусор?
Я посмотрел на переполненное ведро, вздохнул и пошел выносить.
Когда я вернулся, на сковороде уже шипела яичница с жареной ветчиной, а в закрытом чайнике нарастало гудение, предвещающее скорую боевую готовность.
– Ты садись, сейчас все будет готово, – сказала она, поворачиваясь спиной, своей соблазнительной спиной с движущимися в такт движению рук лопатками под полупрозрачной блузкой. Нет, определенно, у меня, как у мужчины и частного детектива, тоже бывают свои критические дни: это дни моих расследований; в такие дни я только и делаю, что думаю, меня нельзя отвлекать, в ответ на постороннее отвлечение я могу ответить раздраженно, а то и нагрубить... но сейчас я смотрел на ее спину, ее чертовы короткие шорты, длинные ноги... просто смотрел.
И даже вытягивал шею, пытаясь разглядеть, что и как она там делает – непостижимым образом приготовление яичницы с ветчиной повергало меня в трепет. Наверное, потому, что сам я готовил то, что ел, неосознанно, мало заботясь о внешнем виде, о вкусе – лишь бы можно есть и не умирать с голоду. А в те редкие времена, когда в моей квартире жили женщины, наступали такие моменты, когда я ничего не делал, а только сидел и ждал... обеда, например, или как сейчас – ужина.
– Тебе много перцу? – спросила она, угрожающе наклоняя над сковородкой фирменную баночку с ситечком, или как это там называется.
– Э-э-э, не знаю. Наверное, немного. Так, чтобы не перчено было.
Она посмотрела на меня, как в детстве смотрела классная руководительница и молча вытрясла из баночки скудные остатки перца.
– Валерий Борисович, ты в магазин сам раз в год ходишь, или соседей посылаешь?
– Будешь ругаться – тебя пошлю, – усмехнулся я, – лучше спроси что-нибудь поинтересней.
