– Вам «Кагор» или «Хванчкару»? – спросил Эрик.
– Это что, и есть «покрепче»? – удивился я.
– Дай ему водки.
– Нет у меня водки! – воскликнул Эрик, – Мне работать надо!
– Ну, иди и работай себе, – разрешил ветеран, и уже в спину уходящему добавил наставительно, – Ты, главное, в окно чересчур не высунься, а то разобьешься ненароком... вот меня и уволят на старости лет.
– Погодите, – сказал я, пораженный внезапной догадкой, – Вы что, из милиции?
– Нет, – с достоинством ответил ветеран, – Я из частного охранного бюро. Я художника этого охраняю... А ты что, подумал, что я рекетир?
– Нет, что наемный убийца, – правдиво ответил я, – Так какого хрена вы на меня с пистолетом?
– А кто ж тебя знает, кто ты такой? Пришел, понимаешь, незванный, Эрик тебя не знает...
– Частный сыщик, Мареев Валерий Борисович, – представился я, вынимая лицензию.
– Оружие есть? – поинтересовался охранник, даже не взглянув на мою бумагу.
– С собой нет.
– А чего ж ты так? – укоризненно и насмешливо спросил дедок.
– Дома оставил, – огрызнулся я.
– Какой же ты после этого частный сыщик? – невозмутимо пожурил ветеран, – если без пушки ходишь? Вот был бы я бандит, так я бы вам обоим уже башку-то снес бы!
– Вы лицензию посмотрели? – сухо удостоверился я.
– А че ее смотреть? – пожал плечами ветеран.
– Тогда свободны, – с достоинством ответил я, убирая драгоценный документ в карман и поднимаясь из-за стола.
– Куда?! – разом отживевший старичище схватил меня за рукав, поблескивая злыми глазами.
– К Штерну! По делу! – отрезал я, послав полный испепеляющей ненависти взгляд, рванувшись, освободил рукав, и направился в гостиную.
– Стоя-ать!! – рявкнул дедок так, что я действительно чуть не встал стояком; он шарахнул меня по спине раскрытой пятерней так, что голова слегка загудела.
– Убери руки! – в тон ответил я, разворачиваясь, – Не имеешь права!
– Еще как имею! – ответил он, тыкая в меня пистолетом. – Сиде-еть!!
Тут мне просто пришлось успокоиться до привычной нормы – среди нормальных людей я считаюсь человеком остроумным и вежливым, – и, когда решил, что готов к дальнейшему разговору, я открыл глаза, и выразительно сказал ветерану, – Мужик, ты про головной кодекс забыл? Захотел с работы слететь и выплатить мне моральную компенсацию? Или давно на тридцать суток не залетал? Руки убери!
Уголовный кодекс подействовал, как священное писание. Мужик ослабил хватку и умерил гонор, понимая, что я не шучу и не понтую. Во взгляде его появился намек на уважение.
