Ранним утром следующего дня мы были уже на пути в Тарасов.
В душе я никогда не был поэтом, и осень для меня не является чем-то вдохновляющим, скорее наоборот, особенно это стало чувствоваться с годами. Однако ландшафты, пробегавшие вдоль дороги, были настолько живописны и радовали глаз, что я часто с трудом отрывал свое внимание от них и переключался на дорогу. Мой горластый попутчик не унимался всю дорогу.
Даже почтенный возраст не мог сморить его хотя бы в получасовой дреме, чтобы дать мне отдохнуть. Он рассказывал мне о фактах своей биографии, значительных и не очень, о взаимотношениях на кафедре и неправильности преподавания истории в институте и еще обо всякой-всячине, интересной и не слишком.
– Да, вы знаете, Валера, – после непродолжительной паузы вновь затрубил Филин, – когда возникла первая финансовая пирамида?
Я пожалел, что не купил какие-нибудь затычки неважно для чего, чтобы заткнуть свои уши еще в Волгограде. Я был уверен, что даже при полной их закупорке я бы хорошо слышал своего собеседника.
– Нет, не знаю, – ответил я.
– А я вам объясню, – снисходительно сказал Филин. – Это было во Франции во времена регентства герцога Филиппа Орлеанского. Некий шотландец по имени Джон Лоу, весьма талантливый молодой человек, почти не имевший образования, кроме церковно-приходской школы, пошлявшись по миру, осел наконец во Франции. Он и предложил Филиппу Орлеанскому, обремененному в то время проблемами наполнения государственной казны, состояние которой было плачевно, интересный бизнес-проект в качестве способа добычи денег. Он предложил ему поначалу лотерею. Сейчас это стандартная вещь, но тогда это было, мягко говоря, не слишком распространено.
Лотерея была проведена, были собраны значительные средства, которые, как вы понимаете, были гораздо больше затрат на призы. Я уж не знаю что там были за призы – сейчас дарят стиральные машины и пылесосы, а тогда, видимо, в ходу были повозки, возможно, оружие. Победители лотереи были награждены публично и с большой помпой. Люди уже тогда понимали значимость рекламы как двигателя торговли.
Филиппу проведенная акция понравилась, и он сказал Лоу: „А давай-ка, милый Джон, еще что-нибудь!“. И Джон не подвел – он предложил схему, которую сейчас экономисты называют финансовой пирамидой. По стране были распространены псевдо-ценные бумаги на подобие нынешних „мавродиков“, которые принимались к оплате через определенное время в разных частях Франции с бешеными процентами. Представьте себе, что сегодня вы отдали сто ливров, а через месяц получили двести... Абсолютное большинство французов втянулись в эту игру, начиная от дворян кончая последними простолюдинами. Играли все. Но, как вы понимаете, долго это продолжаться не могло. В какой-то момент эти фантики перестали принимать, и тогда случилось страшное. Возникла массовая паника, все, кто мог, требовали свои деньги.
