Заискивание, когда он обращался к малознакомой соседке, радость, когда один из мужиков полез в карман в описках мелочовки и безутешное, сокрушительное горе, когда рука, вынутая из кармана, оказалась пустой... Благородная гордость гасконского дворянина, когда одна из соседок отказала ему в виде рекомендации совершить эротический пеший тур (в его случае – с гомосексуальным оттенком)... И наконец, безутешное отчаяние оттого, что скоро закроется ближайшие дешевый магазин, торгующий алкоголем. Дождавшись наконец этого момента, я пришел к выводу, что мне пора действовать.
Я вышел из автомобиля и, рассматривая окна дома 57/59 по улице Тархова, не спеша пошел в направлении подъезда, около которого маялся отчаявшийся поклонник Бахуса. Когда я подошел к лавочке, я понял, что давно уже нахожусь в поле зрения алкоголика. В задумчивости я остановился у подъезда, достал из кармана пиджака какую-то бумажку и стал ее рассматривать, сверяя написанное с окнами дома. Мужичишка, также считавший себя серьезным психологом, сделал небольшую паузу, после которой подал голос:
– Мужик! Может, тебе помочь чем? – хрипло спросил он, изо всех сил пытаясь добавить в свой голос максимум вежливости, на которую он был способен.
– Да, спасибо, – сказал я. – У меня есть некоторые затруднения. Мне дали адрес и даже нарисовали схему, но забыли указать квартиру, где проживает одна моя знакомая.
– Какая? Я тут всех знаю.
„Да уж“, – подумал я. „Если ты каждый вечер занимаешься здесь сбором пожертвований в фонд партии любителей пива, наверняка, изучил свой электорат досконально“.
– Ее зовут Татьяна. Живет она в этом подъезде.
– Татьяна? – мужик сделал серьезное лицо и изо всех сил напряг невыветрившиеся с алкоголем остатки мозгов.
– Знаете, такая высокая, чуть ниже меня, платиновая блондинка, – сказал я, не совсем уверенный в том, знает ли тот значение слова „платина“.
Мозговой процессор мужика работал с огромными перегрузками.
Он даже затаил дыхание, чему я очень обрадовался, так как запах перегара, исходивший от него, был невыносим. Я уже боялся, что его голова задымится, когда он воскликнул:
– Бля, вспомнил! Из пятьдесят восьмой квартиры! – но радость на его лице быстро сменилась озабоченностью. – Но ты знаешь, братан, она здесь почти не живет.
– Как не живет? – сделал я удивленное лицо.
– Так! – уже более уверенно сказал он. – Бывает два-три раза в неделю, приезжает на своей тачке, с хахалем, иногда одна...
– С хахалем? – еще больше удивился я.
