Виновник переполоха с видом любимой домашней собачки, блуждавшей невесть где несколько дней и теперь явившейся домой с поджатым хвостом, скромно сидел в уголке, попивая чай вприкуску.
– В Тамбове меня нигде не угощали хорошим чаем, – пожаловался Воронцов.
– А не надо шляться где попало, – ласково ответила Лилия.
Я вспомнил слабую заварку в доме Кузьминых и посочувствовал Сергею.
На столе возникла бутылка выдержанного армянского конька, принесенного Ритой.
– За интеллект! Я хочу выпить за потрясающие способности нашего Шерлока Холмса! – патетически произнесла она, поднимая рюмку.
– Присоединяюсь! – привстал Воронцов. – Кстати, Валерий, не хотите ли ко мне в соавторы? Мое перо и ваши мозги завоюют рынок!
Я сразу загрустил.
Не люблю пафоса, пышных слов и громких сравнений. Коньяк, правда, люблю, но если честно – любому алкоголю предпочитаю хороший компот.
Как это не смешно, я не могу даже припомнить, когда я в последний раз покупал спиртное. Хотя, если предлагают выпить, обычно не отказываюсь.
Такая работа.
Бутылочку мы уговорили за час.
Воронцов потихоньку отживел и принялся сравнивать двне соседние губернии – не в пользу Тамбова, естественно. Уже через пять минут он плавно перешел на литературу и между делом рассказал нам сюжет своего недописанного романа. Впрочем, этого ему показалось мало и он вскоре предложил нам прочесть несколько глав.
– О нет, благодаряю, – поспешил я отказаться, припомнив безграмотные фразы, которые видел на листах в общежитии. – Я очень плохо воспринимаю на слух. Лучше дадите мне как-нибудь почитать.
Сергей нехотя согласился, тем паче Лилия так стрельнула в него глазами, что настаивать ему было просто-напросто опасно.
– Тем более, – добавил я, – жизнь куда страшнее любого триллера.
– Да-да, – немедленно согласилась со мной Рита.
Ее розовые щеки после принятых внутрь граммов стали пунцовыми, а глаза, казалось, вылезли из орбит до последних пределов.
– Хотя бы вспомнить то кошмарное убийство в Тамбове, о котором мне рассказывала Лилия. Помнишь, после твоего разговора с Валерой ты говорила мне про старика, которому перерезали горло? – обернулась она к подруге.
Лилия кивнула.
– Какого старика? – заинтересовался Воронцов. – Я ничего не знаю.
– Его звали Харитоныч, – медленно ответил я. – Вы еще играли с ним в карты, помните?
– Да-да-да, – радостно хлопнул себя по колену Воронцов. – Там еще была такая девчушка...
– Ее тоже убили, – прервал я его радостные восклицания. – Размозжили череп. Били до тех пор, пока...
