Тишина угнетала. Я робко нарушила её:
— Роман, если я когда-нибудь тебя чем-нибудь обижу, ты меня простишь?
— Ты простила меня за то, о чём я долго умалчивал. Как я могу не простить тебя после этого?
— А если я тебя очень сильно обижу?
Брат долго разглядывал моё лицо, потом задумчиво сказал:
— Ты сегодня какая-то странная.
— Значит, простишь?
— Конечно, прощу. Что с тобой, сестрица?
Долго обдумывала, как ответить, затем, не выдержав, стукнула кулаком по столешнице:
— Ромка, так ведь нельзя!
— Что нельзя? — с недоумением уточнил он.
— Нельзя жить беззаботно, не задумываясь об этой проклятой вражде!
— Как будто мы можем что-то изменить…
— Если будем сидеть, сложа руки, точно ничего не изменим!
— Алинка, глупая, так сложилось, и нам ничего не изменить.
— Если так сложилось, я обязана так жить? Должна терпеть, растить детей для этих треклятых битв?..
Брат резко встал и взором впился в моё лицо:
— Каких детей?
— Моих будущих детей.
— И от кого они будут, эти твои дети? — сердитым шёпотом спросил Роман.
— Я пока не знаю. Но когда-нибудь они непременно появятся.
Шумно вздохнув, брат снова сел и проворчал:
— Вот появятся, тогда и будешь задумываться.
— Почему сейчас о них не подумать?
— Сестра, не кричи на меня. Я тоже о них думал и решил пока не жениться.
— Как будто случайно они…
— Никаких случайных детей у меня не будет, — оборвал меня брат. — Когда женюсь, тогда и стану отцом.
— Это не выход. Не лучше ли помирить нашу страну с врагами, да так, чтобы они всегда были вместе?!
Роман онемел от моего предложения.
— Значит, ты продолжаешь думать о тех обманщиках, — как бы для себя отметил он. — Запереть бы тебя и не выпускать, пока про эту глупость не позабудешь.
То, что ты не задумываешься о будущих детях, выходит, умно, а то, что я о своих будущих детях задумываюсь — это глупо? И за то, что не хочу, чтобы моим детям когда-нибудь пришлось страдать, меня, будущую мать, можно запирать и считать глупой?
Обида, возмущение, гнев загорелись, сцепились, переплелись в моём сердце. Было бы хоть что-то, способное всё изменить, не раздумывая, изменила бы… Не важно, какие ошибки, беды могут со мной случиться. Даже за Грань попасть мне не страшно! Меня пугает только беспросветное будущее детей.
Я оказалась в темноте. Это… она? Та самая Грань, за которую со временем уходят все? Нет, это не Грань. Здесь что-то есть. Тёплое. Сияющее.
Подо мной появилось море. Не вода нежно плескалась в нём, а свет. Мягкий, приятный свет. И плеск чарующих волн звучал музыкой. Хотелось петь. На душе как-то незаметно стало спокойно. Присев, протянула руку и прикоснулась к одной из волн кончиками пальцев. Как хорошо… так хорошо мне было в детстве на маминых руках, на коленях брата и рядом с моим любимым.
