— О, Юни! — воскликнула принцесса. — После того, что мы пережили на площади Сильмарилов, разве могу я вести себя иначе? Как тебе удалось вырваться из лап колдунов?
— О чем ты? — удивился Юниэр. — Что мы с тобой пережили на площади Сильмарилов? Я торчал там один как перст, ждал тебя, но ты же не пришла! Вот я и решил рискнуть и явился к тебе сам.
— Ах! — всплеснула Мириэль руками. — Они лишили тебя памяти. Как горько! Тебя пытали? Скажи, ты меня еще любишь? Об этом ты не забыл?
— Я-то тебя люблю, хотя ты, кажется, сошла с ума. Прошу тебя, не кричи так, тебя слышно во всех закоулках замка.
— Там никого нет, Юниэр, — вздохнула принцесса. — Мы с тобой одни живые во всем замке. Там за дверью только злые, голодные духи.
— Ты озадачиваешь меня сегодня, девочка, — всерьез задумался Юниэр, — расскажи-ка мне все по порядку, может, я вспомню что-нибудь.
Выслушав страстный рассказ Мириэль, очень сопереживая ей и осыпая ее поцелуями в самые острые моменты, Юниэр вздохнул.
— Ты мне не веришь! — сказала она, испытующе глядя на него.
— Я тебе завидую, — возразил Юниэр, — у тебя была уйма приключений. А теперь слушай. Дворец не пуст, напротив, он переполнен. На завтра назначено обсуждение государственных планов Тар-Палантира, и съехались все министры и полководцы. К Совету через несколько дней подключатся Верные. За ними сегодня поедет эльдар. Пока я лез к тебе, пришлось заглянуть в некоторые окна. Поверь мне, всюду люди едят, пьют, разговаривают, но в основном готовятся ко сну, так как уже поздно. Потом я был на площади Сильмарилов. Никто о нас с тобой не вспоминает, и уж, конечно, не охотится. Нет в городе и Зеркальных пещер. Правда, новую пару действительно выбрали. А все остальное в твоем сне… какой-то бред.
— В моем сне? — принцесса понемногу приходила в себя.? — Невероятно!
— Конечно! — возразил Юниэр. — То, что меня заколдовали какие-то охотники за влюбленными, более вероятно. Так по-твоему? И весь город приобрел сиреневые платочки, а ты доехала до дворца на мертвом коне? Никогда еще не слышал такой занимательной правды!
— Так значит, папа жив? — она глядела на Юниэра сияющими глазами. Они сидели на кровати друг против друга.
— Да, разумеется, — усмехнулся Юниэр, — твой папа жив. А его ленивая дочка полдня почивала, тогда как ее несчастный возлюбленный мерил шагами огромную площадь, обманутый и никому не нужный среди равнодушной толпы.
— Никогда еще я не просыпалась такой счастливой, — улыбнулась Мириэль.
