— Нет, — коротко ответила она. — Это не твоя война.
— Была моей, — проговорила я, и мои мысли обратились к широко распространенной теории о том, что колдуны оставили Безвременье демонам на три тысячи лет раньше эльфов. Об этих событиях ведьминская история умалчивала, и не было известно ничего, кроме того, что помнили эльфы, да и того было мало.
Кери перехватила чайник, к которому я потянулась, налила и заботливо протянула мне чашку на блюдце с изяществом тысячелетней практики. Я взяла ее и сделала маленький глоточек. Это было не кофе, но я уловила легкую ноту кофеина и расслабилась в плетеном стуле, положив ногу на ногу. У меня было время, и Кери, нервная и встревоженная, была явно не в том состоянии, чтобы оставить ее одну.
— Кери, — заговорила я, вкладывая в голос оттенок гордости за нее. — Ты молодец! Если бы я узнала, что неожиданно залетела, я была бы сама не своя. Не могу поверить, что Трент сделал это с тобой.
Чашка Кери вздрогнула, когда она делала деликатный глоточек.
— Он тут не причем.
Я покачала головой.
— Ты не должна брать на себя вину за это. Я знаю, что ты взрослая женщина и в состоянии принимать решения, но Трент — лжец и манипулятор. Он смог бы и тролля уболтать выбраться из-под моста, если бы захотел.
Ее щеки приобрели чуть розовый оттенок.
— Я имею в виду, что это ребенок не от Трента.
Я уставилась на нее. Если не от Трента…
— От Квена, — сказала она, и подняла глаза на трепещущие сверху полоски ткани.
— П-постой, — проговорила я, заикаясь. О Господи, Квен? Неожиданно его неловкое молчание и отчаянная настойчивость предстали совершенно с другой стороны. — Трент ничего не сказал! Как и Квен. Они просто стояли там и дали мне возможность подумать…
— Они были не в праве что-либо говорить, — сказала Кери, поджав губы, и резко, со звоном, опустила чашку.
Ветерок трепал тонкую прядь ее волос, выбившуюся из косы, пока я собиралась с мыслями. Вот почему Квен просил меня о помощи за спиной Тента. Вот почему он казался виноватым. — Я думала, тебе нравится Трент, — проговорила я наконец, справившись с собой.
Кери скорчила рожицу. На моем лице она бы выглядела уродливо, а у нее получилось очень мило.
— Нравится, — сказала она кисло. — Он добр ко мне и нежен. Он умен в речах и быстро улавливает мои мысли, и нам приятна компания друг друга. Его родословная безупречна… — она замешкалась, и ее глаза смотрели на пальцы, лежащие на подоле. Глубокий вздох покинул ее грудь, и она решилась. — Он не может прикоснуться ко мне без страха.
