Избранные стихи | страница 18



А славу в ящик не положишь,
Она жива, она жива,—
К тем, кто сильнее и моложе,
Она уходит — и права.
Она не знает вечных истин,
За нею следом не гонись.
Она сменяется, как листья
На древе, тянущемся ввысь.

1966

Лесной пожар

Забывчивый охотник на привале
Не разметал, на растоптал костра.
Он в лес ушел, а ветки догорали
И нехотя чадили до утра.
А утром ветер разогнал туманы,
И ожил потухающий костер
И, сыпля искры, посреди поляны
Багровые лохмотья распростер.
Он всю траву с цветами вместе выжег,
Кусты спалил, в зеленый лес вошел.
Как вспугнутая стая белок рыжих,
Он заметался со ствола на ствол.
И лес гудел от огненной метели,
С морозным треском падали стволы,
И, как снежинки, искры с них летели
Над серыми сугробами золы.
Огонь настиг охотника — и, мучась,
Тот задыхался в огненном плену;
Он сам себе готовил эту участь,
Но как он искупил свою вину!..
Не такова ли совесть? Временами
Мне снится сон средь тишины ночной,
Что где-то мной костер забыт, а пламя
Уже гудит, уже идет за мной…

1940

Гордыня

Над пустотою нависая криво,
Вцепясь корнями в трещины камней,
Стоит сосна у самого обрыва,
Не зная, что стоять недолго ей.
Ее давно держать устали корни,
Не знающие отдыха и сна;
Но с каждым годом круче и упорней
Вверх — наискось — все тянется она.
Уже и зверь гордячки сторонится,
Идет в обход, смертельный чуя страх,
Уже предусмотрительные птицы
Покинули гнездо в ее ветвях.
Стоит она, беды не понимая,
На сумрачной обветреной скале…
Ей чудится — она одна прямая,
А все иное — криво на земле.

1954

Приятельницы

В чащобе тихо, как во сне,
Течет зеленый быт.
Березка, прислонясь к сосне,
Задумчиво стоит.
Растут, как их судьба свела,
Стремятся обе ввысь
Два тонких молодых ствола
Ветвями обнялись.
Посмотришь — дружбы нет сильней,
Покой да тишина.
А под землей — борьба корней,
Беззвучная война.

1955

Донный лед

Бывает так не каждый год,
Но иногда со дна реки
Всплывает тяжкий донный лед —
Об этом знают речники.
Он отрывает ото дна
Все, что таила глубина.
Выносит он на белый свет,
Чтоб в море унести скорей,
Обломки ржавых якорей
От кораблей, которых нет.
Он не скрывает ничего,
Прозрачный он, как честный суд,
И тайны, вмерзшие в него,
Речными плесами плывут.
Неотвратимый, как закон,
Из глуби, где забвенья мгла,
Убийцы нож выносит он,
Обрез, что бил из-за угла.
Несет он по речной волне
На дне лежавший много лет,
Не побывавший на войне,
Но в деле бывший пистолет.
И, вмерзшая в прозрачный лед,
Серебреников горсть плывет —
Их в страхе бросила рука
Иуды и клеветника.
Давно истлели мертвецы,