– Я думаю, – подытожила Анна, – что пора освежиться. Пойдемте скорее на палубу…
– А что я там буду делать?! – удивилась Маша.
– Изображать корабельный гудок! – пояснила Анна Владимирова.
Мы расплатились с барменом и отправились на свежий воздух. Впереди с двумя бокалами мартини выступала Маша и спрашивала у каждого встречного: «Вы не подскажете, как пройти на верхнюю палубу?» По какой-то причине ей импонировала именно эта палуба, да только руки были заняты. Поэтому, прежде чем задать свой вопрос, Маша попридерживала бедром каждого встречного, независимо от его половой принадлежности и табели о рангах.
– АААА! А! А-А! АААА! А! А! А-А-А-А-А!!! – продолжала напевать Маша басом, ну, может быть, – баритоном.
– Летом лучше всего выезжать за границу, – между тем излагала Анна Владимирова, пытаясь перекричать Машу. – Ну разве дома так отдохнешь?!
Здесь Маша вышибла бедром какую-то водонепроницаемую переборку, и мы оказались на палубе. Ночная прохлада разогнала по каютам добропорядочных пассажиров, и поэтому нам не пришлось особенно напрягаться. Так… По мелочи… Пару-тройку греческих цыган как ветром сдуло при нашем появлении.
– А чем вы дома занимаетесь? – осведомился я у Анны Владимировой.
– Работаем, – отвечала она, пожимая плечами и поражаясь несусветной глупости моего вопроса. – А вы?
Мы устроились на скамейке в следующем порядке: Анна, Маша и я. С определенной целью – чтобы Маша не выпадала из нашей компании ни в одну, ни в другую сторону.
– До недавнего времени я занимался телевизионной рекламой, – нехотя признался я. – Ну а теперь, не знаю…
Конечно, я слегка лукавил, поскольку поехал в Грецию тоже с определенными целями. Но распространяться о них было бы откровенной наглостью… По той простой причине, что я задумал написать роман, не имея на это никаких оснований. А также опыта и печатных трудов. Мое кратковременное пребывание в Литературном институте основанием не считалось. Потому что невозможно обучить писательскому мастерству даже самую способную обезьяну. Иначе литераторов штамповали бы как на конвейере. Брали бы формочку Льва Николаевича Толстого или Антона Павловича Чехова, и – сколько надо сдать на-гора классиков и современников?! А так, слава богу, настоящих писателей – раз, два и Бунин…
– И что же вы рекламировали? – спросила Анна Владимирова. – Надеюсь, не себя?
– Ах вот кто мешает смотреть телевизор! – грозно воскликнула Маша. – Каждые пятнадцать минут!
– Было бы на что посмотреть! – возразила ей Анна. – Сплошная братоубийственная война, а не программа телепередач!
