— А что те, — рванулся он встать, — что гнались за мной?
Одиночки-изгои, что покидают род и живут в лесах, надеясь только на себя, обычно не связываются с варягами и вообще с теми, кто сильнее их. А у хозяина дома ребенок и жена молодая, он должен вдвойне бояться варягов. Но женщина снова спокойно взялась за веретено.
— Их муж мой увел, — объяснила она между делом. — Тебя — в дом, коня — в стойло, а сам в леса ушел. Под утро только вернулся. Осмотрел тебя и сразу сына куда-то услал. Дело было на рассвете, а сейчас время за полдень, а сына все нет.
Она отложила работу и поднялась готовить обед. Буян следил за ней и спросил:
— А где муж твой?
— На дворе, ладит что-то. Позвать ли?
— Нет, не надо…
В это время в зыбке заплакал ребенок. Женщина склонилась к детке, укачивая и сунув хлебный мякиш в соске из чистой льняной тряпицы.
— Сын? — спросил Буян.
— Дочь, — с нежностью ответила женщина и сама спросила — А ты женат ли?
— Один я.
Послышались шаги, и, распахнув дверь уверенным движением, вошел, слегка согнувшись, хозяин. Был он высок, плечист, едва не касался головой балок на потолке. Волосы были перетянуты шнурком, полуседая, ровно подстриженная борода лежала на груди. По виду он был слишком стар для такой молодой жены, но его живые глаза смотрели пристально и молодо. Двигаясь легко, как юноша, он подошел к лежащему Буяну и кивнул ему:
— Ну здрав буди! Раз очнулся — значит, выживешь. Имя мне Чистомысл. Живу я здесь, но в молодости везде побывал, по всей земле, где наш язык звучит… А ты кто и откуда, добрый молодец, гусляр-певец?
Услышав эти слова, Буян утратил весь страх, какой еще оставался в нем.
— А как ты узнал, что я гусляр? — воскликнул он. — Я же слова не сказал!..
— Зато гусли с собой вез, — возразил Чистомысл.
Буян улыбнулся. Голосом своим и гуслями он гордился, как не всякий гордится золотой казной и воинской выучкой — то и другое можно обрести, а голос в человеке с рождения заложен.
— Так откуда ты, гусляр? — спросил хозяин.
— Имя мне — Буян. Я из Новгорода, что стоит на берегу Ильмень-озера и Волхов-реки.
— Город я знаю — торг там велик, сам видел. Много там купцов, гостей, да-а… Богат и славен твой Новгород. Гусляры да песельники там отменные, слышал, ведаю… Но чтобы Новгород гусляра в такие дали мещерские загнал — впервые слышу.
— То не он меня, то я сам себя, — поспешил открыть правду гостеприимным хозяевам Буян. — О прошлом годе смута была в городе — против варягов народ вышел, Вадим Храбрый его вел.
