– Затем. Мне кое-что известно.
Он побледнел. Опустив глаза, он залпом допил пиво. Внезапно мне до чертиков захотелось забыться. Проще всего было бы принять что-нибудь химическое.
Я молча взяла в руки тяжелую чашку из белого фарфора.
Эдди прищурился. Дрожащей рукой поставил на стол стакан с пивом.
– Я учился там, – буркнул он. – В «Риггер-холле».
Разумеется, я это знала. Он был немного старше меня. Как и Кристабель.
На лбу Эдди выступили крупные капли пота.
– Там была… одна тайна. – Его адамово яблоко дернулось вверх-вниз. – Я мало что знаю, но все же…
«В "Риггер-холле" было полно тайн, Эдди».
Я вновь ощутила прикосновение металла, услышала сухой шепот Мировича. Кашлянув, я опустила чашку на стол.
– Эдди, – прохрипела я.
Стакан звякнул. «Нужно взять себя в руки». Левое плечо заныло, словно соглашаясь.
– Anubis et'her ka, что ты с собой делаешь?
– Я сам знаю, что мне с собой делать! – сверкнув глазами, рявкнул он и откинулся на стуле. – Я не могу сидеть дома, и спать я тоже не могу, черт тебя подери, ведь люди умирают! Я должен что-то сделать.
Я пожала плечами. Сердце стучало – и от нетерпения, и от адреналина. Я вновь взяла чашку.
Эдди отхлебнул пива.
– Странно, почему все это всплыло только сейчас. Я ведь там ни разу не был, в Черной комнате…
Я содрогнулась. Глаза Эдди были широко раскрыты, даже выпучены.
– Нет, я не о той Черной комнате, – торопливо поправился он. – Нет, так называлась тайна. Потому что они встречались в старом сарае у озера. Помнишь?
Я кивнула. В голове вновь раздались дикие вопли призрака Кристабель, но я прогнала их прочь.
– Помню.
По телу побежали мурашки. «Черная комната», вспомни «Риггер-холл»!» – вот о чем хотела сказать Кристабель.
Эдди смотрел на меня глазами ребенка, которому приснился страшный сон.
– Тебя сажали в клетку?
Он имел в виду «клетку Фарадея» – устройство, находившееся в одном из подземелий школы. Это подземелье предназначалось для телепатов, которым нужно было отдохнуть в каком-нибудь абсолютно изолированном от внешнего мира месте. Мирович превратил подземелье в камеру пыток. Псионы – особенно самые чувствительные – крайне болезненно реагируют на пребывание в закрытом пространстве; из-за недостатка внешних раздражителей, а, следовательно, и нервного возбуждения у них ломается психика. И если ты не телепат, то оказаться в запертой клетке – это все равно, что попасть в черную пустоту, где нет ни света, ни звуков, а главное – нет энергии, питающей магические и парапсихологические способности псионов. Это самый верный – как я убедилась – способ свести псиона с ума. Я, например, до сих пор не могу находиться в лифте – когда за мной закрываются двери, меня начинает бить дрожь.
