Странные ангелы - Лилит Сэйнткроу

Все началось с Ричел Мид, обратившейся к Джессике Ротенберг, которая, в свою очередь, поговорила с Мириам Крисс, а та уговорила меня доработать маленький рассказ, выросший впоследствии в целый роман. Без их участия история о Дрю Андерсон вряд ли появилась бы на свет в своем настоящем виде.

Хочу также выразить огромную благодарность Гейтсу, ставшему моим первым и самым преданным читателем. Благодаря его дельным советам и колким комментариям роман зазвучал отчасти правдоподобно.

Огромное спасибо Мэлу Сандерсу, другой половинке моего писательского дарования, с вниманием слушающего мои истории. Кристе Хикки и Сикстену Цейссу спасибо за любовь и вкусный кофе, а также Мэдди и Ники за силу духа, которой они меня наделяют.

Эта книга своим появлением обязана многим людям, но в первую очередь хочу поблагодарить вас, дорогие читатели! Не будь вас, мои слова оказались бы брошенными на ветер. Поэтому позвольте поблагодарить вас за поддержку и начать свою историю…

A fronte praecipitium, a tergo lupi.

Я очень жалею, что не рассказала отцу о бабушкиной белой сове.

Между явью и сном пролегает тонкая, незримая грань, и порой она порождает странные видения. Относиться к ним как к предрекающим судьбу знакам не стоит, но и назвать их обычными сновидениями язык не поворачивается. Эта причудливая смесь грез наяву больше похожа на предостережение. Сквозь белые клубы тумана вдруг проступает чей-то усталый и до боли родной взгляд, и сонные глаза широко распахиваются…

Вот тогда-то я и увидела сову.

Сова, нахохлившись, сидела на подоконнике и купалась в лунном сиянии. В холодном свете каждое перышко отливало серебром. Перед сном я так и не удосужилась задернуть воздушные занавески и не повесила плотные шторы. А зачем все это, если мы — я и отец — в каждом городе задерживаемся не больше пары месяцев?

Я несколько раз моргнула, надеясь, что желтоглазая птица исчезнет. Вместо прилива теплоты при мысли о том, что сейчас бабушка думает обо мне, я лишь испытывала сильное раздражение, занозой засевшее в сердце. Только не спрашивайте, откуда мне ведомо о помыслах умерших. Я слишком многое повидала на своем коротком веку, чтобы не знать этого.

Сова не исчезала. Она крутила черным клювом, красуясь белоснежным оперением, опутанным паутинкой из призрачных пятнышек. Птица уставилась в мои сонные глаза и, казалось, смотрела так, не отрываясь, целую вечность. Взъерошенная и нахохлившаяся, она напоминала бабушку, которая так же выглядела при жизни, когда мне угрожала опасность.