Ему пришло в голову, что он почти никогда не говорил с Рои о фотографии. А ведь Рои знал, что Асаф каждую вторую субботу, вот уже три года, выезжает с кружком на съёмки, ездит с ними в Иудейскую пустыню, в Негев и на север, и участвует в выставках (несмотря на то, что он моложе всех там, по крайней мере, лет на десять). А Рои ни разу не спросил и не поинтересовался, и, разумеется, не был ни на одной выставке. И что ещё странно, Асаф даже и не думал рассказать ему, например, об удовольствии, которое он получает от хорошего снимка, от трёх-четырёхчасового ожидания на овсяном поле, пока тень не упадёт точно на какую-нибудь старую автобусную остановку возле пляжа Михморет, с потрескавшимся бетоном и пробивающимися из неё кустами каперсов. Как-то не находилось места для этих вещей в разговорах с Рои, и уж конечно не вчетвером. И тут он подумал о Тамар, подумал, что хотел бы ей это рассказать, описать, как сильно изменила фотография его жизнь, как открыла ему глаза на вещи, и на людей, и на красоту, заключённую во вроде бы скучных мелочах. Просто посидеть с ней однажды в каком-нибудь красивом месте, не в кафе, и поговорить с ней. По-настоящему поговорить.
Но Асаф, не питая особых иллюзий, понимал, что ураган, который он раздувает в своей жизни, сразу же утихнет, как только он встретит её, когда вынужден будет предстать перед обычным испытанием разговорами, острословием, колкостями, остроумием, оригинальностью и лёгкостью. И ещё он понимал – уже много лет он понимает это с абсолютной трезвостью – что есть только одна ситуация в мире, во вселенной, которая даёт ему шанс, что кто-то в него влюбится, и это - если она, случайно, пробежит рядом с ним всю пятитысячную дистанцию; может ему действительно нужно изменить тактику, думал он, и согласиться на уговоры его учителя выступить в соревнованиях и, может быть, там он найдёт свою избранницу, среди бегуний на длинные дистанции.
Эти мысли вызвали в нём беспокойство. Он встал, выпил три стакана воды и рассеянно просмотрел почту. Вдруг он вскинулся: зелёный конверт министерства просвещения, экзаменационный отдел. Его ждали здесь несколько месяцев, и именно сейчас он прибыл, когда родители за границей! Дрожащими пальцами разорвал, открывая: "Уважаемый/ая студент/ка, рады сообщить вам, что вы успешно сдали экзамен на аттестат зрелости по английскому языку..."
Он вскрикнул от радости одновременно с телефонным звонком, на мгновение испугался, что это снова Рои, но это был папа, радостно кричавший ему из Аризоны, через материки и океаны:
