Доказательством того, что у Ерма используется обычная концепция, служит тот факт, что у него, вопреки всеобщей практике, говориться не более чем о шести архангелах. Так, в Третьем Видении старица, которая есть Церковь, сопровождаема шестью молодыми юношами (III,1,6); они суть "святые ангелы первозданные", которым была доверена икономия творения и которым другие подчинены (III,4,1-2). Они встречаются и далее (III,10,1) У Климента Александрийского первозданные ангелы числом семь, а Логос, который иногда тоже называется первозданным, не смешивается с ними. Представление Ерма, таким образом, весьма иудео-христианское.
Следы его мы найдем позже в разных формах. Леклерк обратил внимание на аметист, на котором выгравирована надпись "Рафаил, Ренель, Уриил, Ихфис, Михаил, Гавриил, Азаил"[4]. Аметист представляет Христа с Его монограммой. Ясно, что Он же обозначен словом Ихфис и с каждой стороны окружен тремя архангелами,три справа и три слева, как у Ерма. Но еще более древний документ — это трактат псевдо-Киприана Decentesimasexagesimatricesima, изданный Риценштейном[5], где мы встречаем то же представление в инославном контексте и в связи с темой шести дней и седьмого.
Вот интересующий нас текст: "Когда Господь сотворил ангелов огня числом семь, Он решил сделать одного из них Своим Сыном. Это Тот, кого Исайя нарек Господом Саваофом. Итак, получилось шесть сотворенных ангелов вместе с Сыном" (216, с. 82). Автор вспоминает рассказ о творении, как Бог остановился творить в шестой день и благословил седьмой. И он продолжает: "Когда подвижник полагает конец злым делам, он, сам того не зная, подражает этому седьмому дню".
Этот текст имеет явно иудео-христианские корни, но в нем перемешано много тем. Сначала тема Ерма, но с субординатистским характером, которого у Ерма нет. Затем иудейская традиция, делающая из Саваофа имя ангела и которая засвидетельствована в основном в магических папирусах[6]. Этот ангел отождествлен анонимным автором с Логосом. Наконец, там есть интересная тема творения шести дней как творения шести архангелов и тема седьмого дня как дня Сына Божия. Можно опереться на тексты, где Христос объявляется субботой, покоем души[7]. Впрочем, вспомним, что День — это одно из имен Христа для Иустина[8]. Такая экзегеза рассказа о творении продолжается в византийской иконографии.
Можно сопоставить обозначение Христа как седьмого ангела с другим обозначением, которое появляется у Ерма и где он отождествлен с архангелом Михаилом. Мы комметировали притчу об иве, где говорилось, что "славный и весьма высокий ангел Господа держался в ее тени" (Под.VIII, 1), и мы показали что этот ангел очевидно был Логос. Посмотрим, как Ерма объясняет эту притчу: "Колоссальный и славный ангел есть Михаил, который имеет власть над этим народом и управляет им: он насаждает закон в сердцах верующих и наблюдает за теми, кому дал закон, соблюли ли они его" (VIII,3,3). Сопоставление двух текстов показывает, что именно Логос здесь назван Михаилом, как признают Гарнак, Сиберг и большинство критиков[9].