В "гостинице у Альбино" ребята давно их ждали, открыли несколько баночек кетовой икры и крабов. Стол был праздничный.
"Атеистический вариант праздника рамазан", - определил Овечкин. Лицо осунулось, кожа стала серой, но он довольно потирал руки. Больше всего на свете он любил кетовую икру.
К себе Овечкин отправился, когда ненасытное солнце угомонилось наконец в джунглях.
В амбулатории горел свет, и, поднимаясь по лестнице, Овечкин слышал, как звенит и рассыпается там стекло. Похоже, Оноре бил посуду. Но сейчас Овечкину на все было наплевать. Он мечтал, как, завернувшись в мокрую простыню, плюхнется наконец под родной противомоскитный балахон, и еще на лестнице снимал рубаху. Но лечь сразу ему не удалось. Возвращаясь из душа, он застал в гостиной своих соседей в полном составе. Оноре стоял посреди комнаты в рубахе такой же мокрой, как простыня Овечкина, взъерошенный больше обычного и очень серьезный. Шьен, не менее серьезный, сидел рядом.
- Алло, Жан, есть новости... Вы довезли ее?
- Конечно, - довольно оскалился Овечкин.
Оноре хмуро кивнул:
- Вы молодчина. Так вот, посмотрите, все ли у вас на месте. У нас был основательный обыск.
- То есть как?.. - опешил Овечкин, продолжая улыбаться.
- Я же говорю вам: очень основательный. По крайней мере, у меня.
- Нет, но кто... Как это произошло?
- Посредством взлома замков. Собственно, у вас, по-моему, дверь не запирается. - И Оноре пошел к себе. Овечкин тупо уставился в его спину.
- Послушайте, а вы сообщили в полицию? Оноре обернулся.
- Забудьте здесь это слово, Жан.
- Но когда это могло случиться?
- Пока мы путешествовали по джунглям. Кстати, вы знаете, что тут появился журналист из столицы?
- Да.
- Он искал вас. Один раз я его уже выгнал. Вы виделись с ним?
- Еще нет.
- Он такой же журналист, как я французский президент. Вуаля. Установить, что у него проверяли даже книги, не составило Овечкину труда. Однако никаких пропаж не обнаружилось. Озадаченно почесав затылок, он ругнулся и полез под москитную сетку с твердым намерением с утра серьезно заняться наконец всеми этими, теперь уже возмутительными, обстоятельствами, включая загадочное поведение и намеки француза. Засыпая, слышал стук когтистой лапы Шьена, слышал, как Оноре запирает дверь внизу, потом в гостиной и - черт возьми! придвигает, кажется, к ней стол...
За завтраком в "гостинице у Альбино" Овечкин рассказал о случившемся. Все были озадачены. Местные жители о воровстве со взломом неизвестных им замков определенно не имели представления. Поражало наглое бесстрашие: ведь лезли днем, когда Оноре с Овечкиным на несколько часов покинули поселок. Действовали, конечно, профессионалы.
