Он оглянулся и ей показалось, что перед ней совсем другой человек — словно кто-то сорвал с его лица маску, обнажив скрывавшееся под ней отчаяние.
— В больнице сказали, что сегодня утром она была довольно бодрой. Надеюсь, что это правда. К сожалению, это все, что они могут сказать. Она же ничего не знает, вы понимаете? Она все еще уверена, что операция прошла удачно. Я думаю, что так и лучше.
И он вышел, прежде чем Диана успела что-нибудь сказать.
Каролина Саксовер умерла несколько дней спустя. Френсис ходил словно в трансе. Приехала его овдовевшая сестра Ирен и взяла на себя часть домашних забот. Френсис почти не замечал сестру. Она попыталась уговорить его уехать на какое-то время. Однако он не согласился и на протяжении нескольких недель слонялся по дому как тень, казалось, тело его было здесь, а душа словно в другом месте. Затем он внезапно заперся в своей лаборатории. Сестра посылала ему туда еду, но он часто даже не касался ее. Он почти не выходил на протяжении нескольких дней, а его постель стояла нетронутой.
Остин Дейли, который чуть ли не силой вломился в лабораторию, рассказал, что Френсис работает, как безумный, причем над несколькими проблемами одновременно, и предположил, что это может закончиться нервным расстройством.
В тех редких случаях, когда Френсис появлялся за столом, он казался таким отчужденным и сдержанным, что дети даже пугались его. Как-то после обеда Диана натолкнулась на горько плачущую Зефани. Она попыталась успокоить девочку, а затем забрала ее в лабораторию и разрешила поиграть микроскопом. На следующий день, а это была суббота, она взяла ее с собой на прогулку.
Тем временем Остин прилагал все усилия, чтобы жизнь в Дарре не останавливалась. К счастью, он был в курсе нескольких проектов Френсиса, и смог развернуть работу над ними. Изредка ему удавалось заставить Френсиса подписать тот или иной документ. И все же, несмотря на все его усилия, в Дарре появились признаки упадка, персонал начал беспокоиться.
Но Френсис не сломался. Его очевидно, спасло от этого воспаление легких. Он перенес его достаточно тяжело, но, когда понемногу начал поправляться, оказалось, что он уже преодолел свою душевную травму и постепенно возвращается в нормальное состояние.
Однако это его нормальное состояние было уже несколько другим.
— Папа стал спокойнее, чем был всегда, — рассказывала Диане Зефани, — какой-то ласковый. Порой это доводит меня до слез.
— Он очень, очень любил твою маму и, наверное, почувствовал себя страшно одиноким без нее, — сказала Диана.
