Покачав головой, Аршак стегнул лошадь. Стегнул свою и Арам. И бедные животные, утопая в глубоком снегу, в пене и поту уносили обратно в село своих погруженных в глубокую задумчивость седоков.
Известие о пропаже ребят быстро облетело село. Школьники с серьезными лицами окружали учителей, директор школы говорил по телефону с районным начальником милиции.
Снова прочитали письмо Гагика, снова спросили почтальона и Аршака, которые были “на месте”, говорили с людьми и пришли к заключению, что ребята, кажется, и в самом деле отправились на Дальний Восток.
- В этом возрасте случается… В этом возрасте головы у детей всегда бывают набиты разными фантазиями, а особенно у таких, как Ашот. Его-то я хорошо знаю, - сказал директор школы, старый педагог с маленькой седой бородкой и сгорбленной спиной. - Сумасбродное детство! Впрочем, и я когда-то убегал из дому, - признался он, по-видимому взволнованный воспоминаниями. - Кажется, в Африку.
- Значит, не надо село на ноги поднимать, людей на поиски посылать? - спросил председатель колхоза Арут. - Уфф! И без того хватает у меня хлопот, а тут еще эти ребята. Сущее наказание!
И вечно чем-то занятый Арут начал кричать на Арама и Аршака, обвиняя их в том, что они “растят для колхоза недисциплинированные кадры”…
- Если они уже теперь убегают из села, какие же из них колхозники выйдут? - шумел он.
Однако Саркиса, сына Паруйра, председатель взял под свою защиту.
- Он что? Он вроде ягненка. Развесил уши! А вот сынок Арама - это парень с цепи сорвавшийся. Вот и сбил он с толку Саркиса. А может, просто даже припугнул и с собой увел. Все мог! У него и отец такой - разве он на собраниях меня не запугивает? Тоже мне критик выискался! - бушевал Арут.
Слушал все это Арам, кипела в нем кровь, но он сдерживался, чтобы не “пустить по ветру председательские перья”.
Несмотря на то что из района во все концы были разосланы телеграммы с просьбой задержать беглецов, все решили, что кому-то необходимо поехать вслед за ними.
Но кому?
Назвали Паруйра, как наиболее расторопного.
- Ты хорошо говоришь по-русски, свет и людей повидал - говорил ему Аршак. - А если тебе одному неохота, давай и я поеду, и Арам не откажется.
- Арам? Когда бы Арам человеком был, не родил бы разбойника! Сына моего с толку сбил! - шумел Паруйр.
Его уши стали красными, мясистый лоб покрыла испарина, темно - серые глаза помутнели - такая разбирала его злость.
- Ну, не будем ссориться. Нам теперь надо лететь, чтобы перехватить детей на дороге, - успокаивал его Аршак.
