Малкольм открыл рот. Отец понял, что он вот-вот бросится на Денниса, и, собрав все силы, крикнул: «Нет!»
Малкольм зарычал.
— Я могу помочь! — воскликнул Деннис. — Вам обоим. Я могу помочь.
В течение следующих пяти дней Деннис доказал, что является папиным лучшим другом.
Отец лежал в постели, временами впадая в горячку от нового приступа голода и ярости на Малкольма. Он рисовал себе картины, как убивает его. В то время он мало знал о вампиризме помимо литературы и кино. Однажды он попросил Денниса принести ему деревянные колья и киянку. Тот вместо этого принес кровь из больницы, которая была не так питательна, как Малкольмова, но оказалась более легко усвояемой. После инъекций отец чувствовал меньший прилив сил, но и меньше возбуждался. Деннис читал ему сводки последних исследований в области разработки искусственной крови и гормонов, стимулирующих повышенную выработку красных кровяных телец костным мозгом. Вместе они начали составлять правила выживания, при которых не требовалось пить кровь живых людей.
Тогда же Деннис познакомил папу с трудами Махатмы Ганди и Далай-ламы. Он читал ему вслух выдержки из их автобиографий. Оба верили в исключительную важность добра и сострадания. Ганди писал о бесплодности мести и важности ненасилия. А Далай-лама писал: «Нет лучше учителя терпимости, чем враг».
Мне пришлось думать с минуту, чтобы уяснить смысл последней фразы.
— Кажется, понимаю, — сказала я наконец.
— Мне потребовалось на это некоторое время, — сказал отец, — но когда понял, ощутил безмерный покой. У меня было такое чувство, что я всегда знал эти истины, но только когда я услышал их облеченными в слова, они по-настоящему начали руководить моими действиями.
В следующий приход Малкольма я сказал ему, что с меня хватит этих людоедских глупостей. С помощью Денниса мне хватило сил вернуться к моим занятиям и жить с моим недугом.
— Малкольм оставил тебя в покое?
— Да, вскоре. Поначалу он пытался спорить. Говорил, что мое место в его лаборатории, поскольку он подарил мне шанс жить вечно.
Но вампиризм не гарантирует вечной жизни. Вопреки премудрости Интернета, которую ты мне принесла, только маленький процент тех, кто изменил статус, живет дольше ста лет. Многих убивают из-за их агрессии и высокомерия. А умирают они так же мучительно, как и смертные.
— Наверняка это чем-то компенсируется?
Папа сложил руки под подбородком и посмотрел на меня. Более любящего взгляда я не припомню.
— Да, Ари, — произнес он мягко. — Как я уже говорил, это кое-чем компенсируется.
