— Это из-за них твоя мать волнуется за тебя?
— Ох уж эта мама! — Кэтлин покачала головой. — Отсталая до невозможности. Не сечет фишку. — Она отпила большой глоток кофе, тоже черного.
Я не смогла бы пить такой и смотрела на нее с благоговейным ужасом.
— Нашла одну мою записную книжку и впала в панику.
Кэтлин сунула руку в поношенный рюкзачок и вытащила блокнот на пружинке в черной обложке, открыла его, положила на стол и подтолкнула ко мне.
Подзаголовком (с грамматической ошибкой) «Магичиские песни» написано нечто, похожее на стихи:
Не говори священнику о том;
Он назовет наши танцы грехом;
Всю ночь в лесах мы проведем;
И лето призовем!
И на следующей странице:
Когда беда с тобой в седле,
Носи Синюю звезду на челе.
Даже если любовь тебя предала,
Сам не предавай ее никогда.
Я предпочла не спрашивать, что сие означает. Папа учил меня никогда не спрашивать, в чем смысл стихов.
— Не вижу в этом никакого повода для беспокойства, — сказала я.
— Конечно нет. — Кэтлин бросила на соседнее со мной сиденье испепеляющий взгляд, как будто там сидела ее мать. — Это правда круто. Вот увидишь. Мы пойдем к Райану немного поиграть.
— Мы? — удивилась я. — Когда?
— Сейчас.
Оставив велосипеды на стоянке возле кафе, мы отправились к Райану пешком, благо до его дома было всего пара кварталов. Домик оказался маленький, обшарпанный, очень похожий на макгарритовский, правда, с одной его стороны красовалась новая, только построенная оранжерея. Мы попытались разглядеть что-нибудь в запотевших окнах, но увидели только размытые зеленые силуэты и лиловатые по краям пятна неоновых ламп.
— Предок Райана увлекается выращиванием орхидей, — пояснила Кэтлин. — Он продает их богатым старухам с другого конца города. Существует даже клуб любителей орхидей.
Дверь открыл Райан. Свои короткие светлые волосы он поставил ежиком при помощи какого-то геля. Как и Кэтлин, одет во все черное.
— Попируем, — сказал он.
— Попируем, — ответила Кэтлин.
— Привет, — сказала я.
Внутри свет был выключен, зато везде, где только можно, стояли зажженные свечи. На раскиданных по полу подушках устроились четверо ребят. Двоих я узнала по балу. Майкла среди них не было.
— Кого ты привела? — спросил кто-то из них у Кэтлин.
— Это Ари. Я подумала, игре нужна свежая кровь.
Следующий час показался мне невыносимо длинным, из-за бесконечного кидания кубиков, перемещений, старательно отсчитанных по комнате, и выкриков: «Покоряю!», «Я почти достиг невидимости!», «Возрождайся!», «У меня ярость кончилась!» Два мальчика играли волков-оборотней (у них на футболках была нарисована буква W), остальные были вампирами (черные футболки и резиновые клыки). Я была единственной «смертной» в комнате. Поскольку я впервые присутствовала на игре, мне сказали «просто понаблюдать», и я почувствовала, что им нравится играть «на публику».
