Беда только в том, что инструкция осталась дома, вместе с ее авторами.
Вернувшись в гостиницу, Тереза первым делом познакомилась с розеткой, о которой говорил ей Ник Сертиз. Все было совсем просто: сетевой адаптер легко вставился в одно из гнезд, и огонек, вспыхнувший на ее ноутбуке, возвестил, что аккумулятор заряжается.
Теперь можно было и поработать. Для начала Тереза переписала материал, полученный в редакции «Курьера», на диск, с тем чтобы потом открыть его в редакторе, просмотреть и разобрать.
Она хотела построить детальную картину того дня, когда Гроув сорвался с цепи, поминутно расписать не только то, что он делал, но также где находились его жертвы и где его видели свидетели. Далее она хотела прибегнуть к методике Бюро: воссоздать по известным фактам структуру личности Гроува, его психологию, побудительные мотивы и так далее. Газетные репортажи давали лишь крайний минимум нужного для этого материала. Аналогичным образом предстояло обработать весь доступный полицейский и видеоматериал, а на закуску оставалась более интересная и куда более трудная работа — опрос свидетелей.
Тереза понимала, что с матерью Стива у нее вышло не слишком здорово. Она открыла на нее файл, но он получился таким же коротким и содержал так же мало информации, как и лежавший в его основе разговор. Тереза просто зафиксировала два выясненных факта: во-первых, то, что Стив Рипон вряд ли захочет с ней говорить, и во-вторых, что он получает какое-то пособие. Она совершенно не ориентировалась в британской системе социальных выплат, а потому не имела ни малейшего представления, что это значит и к чему это приткнуть.
Ей нужно было продумать дальнейшие шаги. Самым, пожалуй, важным и неотложным делом была работа с полицией. Тут требовался крайне осторожный подход — даже с рекомендательными письмами от ФБР ее вряд ли допустили бы ко всем оперативным материалам, а она слишком плохо знала здешние правила, чтобы найти в них лазейку. Само собой, у нее не было здесь никаких инсайдерских источников. Не говоря уж о прочих трудностях. К примеру, она уже знала, что в британском законодательстве нет ничего похожего на акт о свободе информации, а потому общение с официальными органами обещало быть долгим и мучительным.
Иного сорта сложностью был опрос свидетелей; обжегшись на беседе с миссис Рипон, Тереза отнюдь не рвалась устанавливать новые контакты, она была к ним попросту не готова.
Она чувствовала себя очень усталой, последствия смены часовых поясов еще далеко не выветрились. Сидя за ноутбуком, она позволила своим глазам расфокусироваться; экран раздвоился, и два изображения медленно поплыли друг от друга. Тогда она взяла себя в руки, изображения слились в одно, однако оно остаюсь нерезким. Она испытывала чувство, сходное с той ошеломленностью, когда ты не можешь оторвать от чего-либо взгляд, хотя и знаешь, что для этого нужно просто принять решение. Пытаясь вернуть изображение в фокус, она даже покачала головой из стороны в сторону, но взгляд ее так и оставался прикованным к экрану, а экран так и оставался нерезким.
