На Старлинге была белоснежная крахмальная рубашка, и Кэти подумала, что он чем-то напоминает хирурга или дантиста. Но на самом деле внимание хозяина кабинета сосредоточилось на почтовой марке, наклеенной на бумажный лист. Перед ним на столе лежали и другие бумажные листы с марками всех цветов радуги – оранжевыми, зелеными, цвета сепии, голубыми – основательно потускневшими и выцветшими. Помимо этого их объединяло еще одно: все они были выполнены в сходной манере и имели один и тот же дизайн.
Старлинг оторвался от созерцания бумажного листа с маркой в центре и поднял на нее глаза.
– «Шалонские головки», – небрежно сказала Кэти, и тут, к своему ужасу, заметила, что Старлинг плачет и его щеки мокры от слез.
Старлинг некоторое время молча на нее смотрел. При этом его лицо сохраняло бесстрастное выражение. Принимая во внимание слезы, происходящее выглядело довольно абсурдно.
– Извините. Я не хотела вас беспокоить. Просто увидела свет и…
Она повернулась, чтобы уйти, но Старлинг сказал:
– Не уходите… Все в порядке. Вы можете остаться, если хотите.
Голос его звучал хрипло, но в нем слышалось приглашение к разговору. Казалось, ему хотелось что-то ей сказать.
– Вы, наверное, думаете, что это чистой воды сумасшествие, – сказал Старлинг.
Признаться, Кэти не знала точно, что он имел в виду.
– Все это, – уточнил он, указав на разложенные на столе бумажные листы с марками.
– О, я как раз пытаюсь сейчас понять суть этого увлечения. Мистер Мелвилл дал мне несколько книг на эту тему. Но я лишь в самом начале: изучаю пока наиболее древние и примитивные знаки почтовой оплаты – всякие там катушки и блоки из дерева… Там столько всего понаписано – у меня просто ум за разум заходит.
Старлинг удовлетворенно помотал головой.
– Должно быть, вы очень сознательный и добросовестный человек, сержант, коли пытаетесь понять душу помешанного филателиста.
– Вы считаете себя помешанным?
– По крайней мере в настоящий момент я так именно себя и чувствую.
– По словам мистера Мелвилла, вы написали книгу о «Шалонских головках».
Старлинг согласно кивнул.
– Я бы хотела ее почитать – если, конечно, возможно.
– В гостиной на книжной полке есть один экземпляр. Читайте на здоровье.
– Спасибо. Мелвилл говорил, филателисты очень высоко ее оценили.
– Мистер Мелвилл – добрый человек. Он устроил мне все это. – Старлинг указал на лежавшие перед ним бумажные листы, и Кэти впервые за все время заметила, что это не марки, а их цветные ксерокопированные изображения в натуральную величину. – Теперь моя коллекция принадлежит фирме «Кабот», но Джеймс попросил своих людей изготовить для меня копии. Ведь эти марки – мои самые любимые. – Старлинг печально посмотрел на листы с имитациями. Кэти подошла поближе к столу и через плечо Сэмми тоже бросила взгляд на ксерокопии. – Вот эти, к примеру… – Старлинг достал лист с ксерокопированным изображением блока из двадцати идентичных коричневых «Шалонских головок». Они располагались на листе в четыре ряда, по пять марок в каждом. – Новая Шотландия, 1853 год. Коричневые, номинальной стоимостью в пенни. Блок из двадцати штук, высокая печать. Как все-таки они красивы, как красивы… – прошептал он в восхищении. – Между прочим, это подарок. Ева подарила.
