И потом, он не может навсегда остаться жить с ними. Его ищут. Он редкая птица, улетевшая из клетки. Ему нужно менять место, уходить и улетать все дальше. На его несчастье, у него белая кожа, хотя и загоревшая под жгучими лучами солнца Индии. Он слишком бел для индуса и здесь будет обращать на себя внимание. Красить кожу глиной неприятно и ненадежно: первый дождь смывает такую окраску. Выдать себя за сагиба, разыскать европейский костюм? По-английски он говорит хорошо. Но что скажет о себе людям? Об этом надо подумать. Летать он не будет. Разве только в темные ночи, перед рассветом, когда люди крепко спят. С Шарадом придется расстаться. С ним и летать тяжелее, и узнать их вдвоем могут скорее. Шарад устроен. Его будут лелеять как «дар божества», как ниспосланного небом сына Низмата.
А Лолита?.. Ариэль вздохнул. Пусть она найдет возможное для нее счастье и почти невероятное, редкое счастье для индийской вдовы, — пусть выходит замуж за Ишвара. Он добрый юноша, и она будет с ним счастлива. Ариэль поможет им. Жаль, что мать Ишвара слепа. Она покорилась бы «воле божества», если бы увидела Ариэля, спускающегося к ней с неба. Но ей расскажут, и она поверит.
Над головой Ариэля раздался пронзительный крик. Он увидел в густых ветвях деревьев двух белобородых обезьян, одну — большую, другую — поменьше. Большая отнимала у меньшей какой-то плод. Меньшая визжала, большая царапала ее, хватала за уши, за хвост. Меньшая так жалобно кричала, быть может звала на помощь мать, но Ариэль не утерпел и взлетел к обезьянам.
Обезьяны были так поражены, что сразу замолчали. Но когда Ариэль протянул к ним руку, желая разнять, обе кинулись в разные стороны, перепрыгивая с ветки на ветку, с дерева на дерево. И, только удалившись на большое расстояние, закричали, вероятно, сигнал тревоги, на который отозвались другие обезьяны и птицы в разных местах леса. Ариэль грустно улыбнулся: «И обезьяны боятся меня», — и оглянулся. Над его головой был сплошной покров сочных зеленых листьев. Стволы деревьев обвиты вьющимися растениями и переплетены лианами. Кое-где лучи солнца пробивались сквозь листву и золотыми пятнами ложились на землю, поросшую кустарниками и травой. Место глухое. Никто не видит. Но все-таки напрасно он взлетел. Не выдержал.
Лавируя между лианами, Ариэль стал медленно спускаться. Послышался шорох. Ариэль оглянулся и увидел Ишвара. Уронив связку хвороста, юноша пал ниц. Ариэль опустился возле него и сказал:
