— Господи, спаси и сохрани! Да это же не человек! Это что-то слишком большое… члены несуразно выглядят… гуманоид какой-то… с дикими, красными глазищами…
Отрывочный доклад морского пехотинца прерывался автоматными очередями. И прежде, чем мы смогли что-то понять, раздались громовые раскаты нечленораздельного рычания, в котором клокотала животная боль того объекта, по которому вел огонь Грэйсон, и вслед за ним новый крик:
— Я никак не могу его вырубить!
Очередной вопль на этот раз имел явно человеческое происхождение.
У меня по всему телу пробежала дрожь. Ведь там была и Арлин!
Успокойся, возьми себя в руки — она же, черт возьми, из морской пехоты!
Один из Ронов выглядел так, будто его вот-вот вывернет наизнанку.
— Ладно, ребятки, — сказал я. — Теперь, по крайней мере, у нас есть хоть какая-то информация. Ясно, что в этом деле мы должны быть вместе. Возвращайте-ка мне мою пушку и давайте прикинем, с какого конца эту бодягу лучше раскручивать.
Если в Арлин выстрелят — чтоб им всем провалиться, — за мной не заржавеет, всажу в ответ пулю промеж глаз! В этой заварушке на кон поставлена не только честь морской пехоты, но и жизнь лучшего друга.
Не успел начальничек Вимс взять контроль над ситуацией в свои потные лапы, как приемник начисто вырубился. Растерянное перемигивание сбитой с толку парочки охранников навело меня на мысль о том, что палочная муштра начисто лишает людей инициативы. Подумать только, когда жить им, может быть, оставалось с гулькин нос, оба Рона больше всего были озабочены тем, чтобы действия их ни на йоту не отступали от уставных требований, пусть бы даже их имена огненными буквами светились в списках павших.
В конце концов к одному из парней вернулся дар речи.
— Оружие мы отдать тебе не можем!
Я сделал вторую попытку:
— Перед нами сейчас стоит только одна задача — шкуру спасти. Там внизу наши ребята. Кроме того, погибших в сражении военный трибунал не судит! И потом, имейте в виду, что покойник ни защитить, ни помочь никому уже не сможет. Так что давайте-ка по-хорошему мою пушку обратно!
Если бы хоть у одного из Ронов в глазах мелькнула слабая искра сообразительности или воли, я бы воздержался от следующего шага. Но парни упорствовали в своем стремлении оставаться дебилами.
Что тут скажешь! Как любил приговаривать в бытность свою Крестный отец, есть такие люди, которые идут по жизни, как будто напрашиваются на пулю.
