Сразу же за этой тройкой, неловко согнувшись, спешил врач. Он, должно быть, на ходу пытался произвести осмотр. А еще дальше, отставая на шаг, шествовал директор Эндрюс. Он никуда не спешил и никого не пробовал осматривать.
– Не я, не я! – вопил Голик, вырываясь из растерянных, но цепких объятий своих сопровождающих. – Я не делал этого, нет, не делал!
– «Этого» – чего? – холодно спросил Эндрюс.
– Ничего! – Голик, которого уже было уложили на койку, дернулся так, что слетел с нее на пол. – Я никого не…
– А кого ты – да? – Эндрюс, похоже, испытывал какое-то садистское удовлетворение от допроса в такой форме.
– Никого! Я не убивал их, нет, нет! Это не я! Это… это дракон! Огромный дракон, он сидит на потолке, он откусывает головы, никто не сможет устоять против него, не я, не я… – Голик задохнулся от нахлынувших жутких воспоминаний. Дальнейшую его речь трудно было разобрать, она потеряла контуры осмысленности. Голик стонал, выл и плакал, размазывая дрожащей рукой по лицу кровь, грязь и слезы. Директор с неудовольствием вынужден был отступиться от него.
– Да он окончательно спятил! – в досаде Эндрюс сплюнул прямо на пол.
– Его надо просто на цепь посадить, как взбесившуюся собаку, пока он не перекусал тут всех.
При этих словах Дилон бросил взгляд на Эндрюса, но ничего не сказал.
– Так точно, сэр, он абсолютно сумасшедший, – охотно подхватил Смит.
– И нужно действительно принять срочные меры, чтобы..
В ответ по нему словно выпалили из двух стволов:
– Заткни свою поганую пасть, ты, Восемьдесят Пять!
– Нет никаких оснований ни для паники, ни для ваших «срочных мер», мистер Смит! – сухо отчеканил директор. Действительно, для полного счастья ему только паники и не хватало в этой ситуации. Однако в то же время заключенным и впрямь следовало показать, что администрация контролирует положение. Причем показать это нужно прямо сейчас.
– Мистер Клеменс!
– Да, сэр?
– Будьте добры, сделайте укол этому идиоту.
Клеменс замер в недоумении: в этот миг он уже вонзил иглу в предплечье Голика и теперь как раз вводил ему в вену успокаивающую смесь. Но директору просто необходимо было отдать какое-нибудь распоряжение.
– Обождите. Сейчас, когда успокоительное уже начало действовать, но еще не привело его в полную отключку, мы можем узнать, что случилось с братьями, – проговорил Дилон. – Ты слышишь меня, Ян? Где Бомс, вы нашли его? А что случилось с Рейнсом?
Дилон не кричал, он говорил тем проникновенным шепотом, которым ему так хорошо удавалось убеждать людей. Кажется, это подействовало: Голик, который только что трясся и икал от страха, вдруг как-то притих, в глазах его появилось осмысленное выражение.
