— А ты кому нужна будешь без образования?
Мерлин, что я несу? Моя фраза прозвучала, как наставления добродетельного родителя нерадивому отпрыску.
— Салазар с тобой, Скорпи! — Рассмеялась Санни. — Неужели ты веришь в эту чушь? Образование… Жизнь… Не ставь между ними знак равенства. Образование будет у тебя в дипломе, а жизнь — она вот здесь…
Санни приложила руку к левой стороне груди, и по ее радостному лицу пробежала легкая тень. Или мне показалось?
Девчонка затушила окурок и спрятала его в карман.
— В камине сожгу, — пояснила она, спрыгивая с подоконника, и снова улыбнулась: — Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на то, что должно, принято или положено. Так коротка, что мы можем позволить себе прожить ее так, как нам хочется, а не так, как требуют другие.
Слышать такие сентенции от ровесницы было дико. Но я почему-то не сомневался — Санни знает, о чем говорит. Кто может похвастать тем, что за пятнадцать минут дважды вогнал в ступор Скорпиуса Малфоя? Знакомьтесь: чокнутая грязнокровка Санни с Хаффлпаффа.
— Ладно, загрузила я тебя. — Санни панибратски шлепнула меня по плечу.
Я от неожиданности прянул в сторону, а Санни посмотрела с интересом:
— Приходи к нам в субботу. Будет весело.
— Куда «к нам»?
Санни пожала острым плечиком:
— В нашу гостиную. Пароль — «Don’t worry, be happy».
И пошла прочь, сунув руки в карманы мешковатых джинсов. А я смотрел на ее сутулую спину, изо всех сил пытался вспомнить ту дурацкую песенку, что мы пели в поезде, но в голове крутилось ехидное: «Его даже к Санни не пригласили!»
Как же я ждал ту субботу! Неделя пролетела в тумане волнительного любопытства. Что же такого происходит по субботам в барсучьей норе, что потом половина студентов ходят, как обдолбанные Веселящим зельем? А может, они на самом деле чем-то таким накачиваются?.. Терпение, твердил я себе, скоро все узнается.
Пожалуй, никогда еще я не был таким рассеянным. На зельях чуть не взорвал котел и впервые в жизни получил «О». Даже рычание трезвого (!) и, как следствие, злющего на весь мир Поттера, даже ехидные замечания профессора Грейнджер («Мистер Малфой, я и не подозревала у вас такой извращенной фантазии!»), когда я вместо положенного цыпленка трансфигурировал из куриного перышка невообразимое зубастое лысое нечто, не произвели на меня должного впечатления.
В Большом зале я непроизвольно отыскивал глазами вихрастую макушку и кривоватую сияющую улыбку, отмахиваясь от навязчивых замечаний сокурсников: «Скорп, ты не заболел?», «Неважно выглядишь, Скорп!», «Может, тебе к Помфри сходить, что-то ты сам не свой!»
