Не успел Дьюранд понять, что происходит, как волосы у него схватились инеем. В ребрах заколол холод, а доски и брусья палубы покрылись иглами льда.
Воздух разрывал монотонный, хриплый смех грачей.
— Где дружба? — вопросил свистящий шепот откуда-то из глубины вихря.
— Где честь? — вторил ему другой.
Дьюранд взмахнул багром, однако грачиный вихрь выхватывал дыхание у него прямо с губ, высасывал жизнь. Дыхание жизни уносилось к небесам. Дьюранд снова вслепую сделал выпад.
— Заложники среди высокородных, брат. Сколь низкая интрига, — промолвил первый.
— Но он не глуп, нельзя сбрасывать его со счетов.
Шепот заглушал даже шум прибоя.
— Иной раз человек превращает друга во врага, братец.
Дьюранд чувствовал: еще миг — и он упадет. Сердце отчаянно билось в груди.
— А другой тем временем превращает его врага в своего друга…
Кипящая пустошь обрушилась, понеслась куда-то в небеса вместе с грачами. В голове звенел резкий смех. Две черные твари вспорхнули, застилая звезды.
* * *
Тук-тук-тук. Звук гулко дрожал в костях черепа. Молодой рыцарь лежал на палубе.
— О, ради всего святого, — пробормотал он. Тело ломило. В небесах светились первые лучи зари.
Клик, клик… какой-то лязг.
— Дьюранд? — окликнул голос.
Снова лязг, потом тяжелый удар.
Хотя несметные морозные иглы приковали плащ Дьюранда к палубе, молодой рыцарь рывком поднялся. За планширом маячила «Выпь». На носу, вытянув шею, чтобы лучше разглядеть Дьюранда, стоял Ламорик. Конзар глядел на молодого рыцаря с другой стороны судна. Все радостно улыбались — даже моряки Одемара.
Дьюранд недоумевающе сощурился, а к нему уже потянулся Оуэн, помогая перелезть на «Выпь».
— Небесное воинство! Ее светлость клялась, что что-то такое видела. Я был уверен, что тебе не добраться к кораблю до прилива, однако его светлость и слышать не желал об отплытии.
Рядом с Ламориком Дьюранд — точно помилованный — увидел Дорвен. Грудь ее вздымалась, губы были крепко сжаты.
Оуэн усадил Дьюранда на свободную скамью, сверкнув золотым зубом.
— Из скальда гребец никакой, а нам надо как следует налечь на весла, ежели мы хотим добраться в Акконель, пока небо не обрушилось на землю.
