— А королевские солдаты уже бросили поиски? — спросил Ламорик.
Гилмар коротко рассмеялся.
— Как бы не так. Улицы кишат стражниками и сержантами королевской гвардии.
— Нам надо как-то выбраться, — покачал головой Ламорик.
— Я и сам выставил дозорных, — промолвил настоятель. — Первого вы найдете у двери лавки — узнаете его по горящей свече. Каждый дозорный караулит свою улицу. Идите только когда дозорный скажет, что дорога свободна. Будете переходить от одного дозорного к другому, пока не доберетесь до той кухни.
Они будут единственными чужаками во всем Эльдиноре, и одно-единственное нарушенное звено в цепи настоятеля оставит их в чужом городе без надежды на спасение. Слишком рискованный план.
— Лучше выйти днем, смешавшись с толпой, — заявил Дьюранд.
Настоятель скривил губы.
— Сегодня они останавливали на улицах всех до единого — каждого допросили. Выставили караул в гаванях. Как отзвонили зарю, так никому не позволяли проносить никакой клади размером крупнее ореховой скорлупки.
Дорвен кивнула.
— Мы не знаем ваших людей в лицо. Как нам убедиться, что никто из дозорных не схвачен?
Настоятель усмехнулся.
— Или не переметнулся на другую сторону?.. Завидев вас, они будут делать знак Небесного Ока, согнув один палец. И всем им дано по отрывку из «Книги Лун» — произносить при встрече. Каждому своя строка — ни одна не повторяется.
— Хитроумны жрецы Аттии, — проговорил Гермунд, явно цитируя что-то замысловатое, но настоятель пригвоздил скальда к месту суровым взглядом.
— Если враги Небес копают глубоко, нам должно зарываться еще глубже, скальд. Я не отдам более ни одной жизни в руки прислужников короля.
Гермунд поклонился в знак раскаяния.
Настоятель повернулся к Гилмару, что стоял, прильнув глазом к щелке двери храма.
— Вижу свечу, — отозвался Гилмар. — Ага, он делает знак Небесного Ока…
— Пора.
Ламорик пожал настоятелю руку.
— Все это благодаря вам, — промолвил он. — И я от души рад, что моя бедная шкура оказалась недостаточно хороша, чтобы выменять ее на патриархову.
— Король велит его удушить, — простонал настоятель. — Ступайте.
С этим напутствием беглецы по очереди торопливо выскочили за дверь — к первой свече и женщине в зеленой юбке, что выскользнула из дверей лавки с кухонными принадлежностями.
Лицо у женщины было широкое, как кастрюля.
— «Я Князь Небесный, — начала она. — Нерожденный, вовеки сущий. Владыка дорог. Привратник перекрестков. Далекоидущий — так зовут меня, рек он». Зайдите-ка на минутку внутрь, а то я не вижу, что это там Бакка держит. Вот ведь дурень — в самом углу, ну да тут уж ничего не поделаешь.
