Дорвен присела посмотреть, как он там, — и, взглянув вверх, на Дьюранда, увидела кое-что еще.
— Дьюранд, погляди наверх, — выдохнула она.
Молодой рыцарь задрал голову. На вышине более тридцати фатомов парил целый океан золотых листьев — легкий, точно шелковое знамя. Колонны обрамляли купол, точно свитки золотых нитей, наброшенных, чтобы приручить свод мироздания.
Подземелье привело беглецов в самое сердце Эльдинора; теперь они стояли буквально в паре шагов от верховного алтаря, взирая на акры цветного стекла и бесконечный лес колонн.
— Почему мироздание кажется больше, когда под ним возводишь крышу? — вслух подивился Гермунд.
Потерявший сознание жрец пришел в себя.
Дорвен положила руку ему на плечо.
— Простите, если мы напугали вас, но нам очень надо поговорить с патриархом.
Жрец вскочил на ноги.
— Вам… кто вы? — Сверкая глазами, рыжебородый жрец выбросил вперед руку, сжатую в знаке Небесного Ока, словно пытаясь оградиться от нежданных гостей. Дорвен тоже встала, и он отпрянул.
— Во дворце сегодня утром царило смятение, — проговорил Ламорик. — Я должен попасть домой.
Жрец замер.
— Присяга…
— Дело крайне важное, — продолжила Дорвен. — Мы можем видеть Патриарха?
Жрец наклонил голову набок.
— Мадам, он…
Донесся топот. К ним со всех ног бежал коренастый, крепко сбитый жрец.
— Настоятель! Хвала Силам Небесным, что я нашел вас!.. Его захватили!
Рыжебородый жрец, похоже, мгновенно узнал вновь прибывшего.
— О чем вы? Кого захватили?
— Настоятель, патриарх Семборин — пленник в Орлиной горе. Заложник — захвачен и заточен, дабы обеспечить наше повиновение.
— Клянусь всеми силами ада, это гнуснейшее святотатство! — Крик настоятеля эхом разнесся под золочеными сводами.
Гонец предостерегающе вскинул руку.
— Родичи всех герцогов, кроме Ирлакского, Монервейского и Гиретского, брошены в башню! Рагнал в полнейшей ярости.
На шее настоятеля проступили жилы. Борода встопорщилась.
— Рагнал в ярости? Клянусь небом, мы напишем об этом каждому королю и патриарху отсюда до Разверстого пролива! Пока Семборин в цепях, пусть Рагнал и не надеется услышать о справедливости или о возвращении его земель! Чего доброго, он еще потребует, чтобы мы принесли ему наши сокровища! Я скорее увижу его голым, оборванным и побирающимся на улице, чем дам ему хотя бы ломаный грош!
— Со всем моим почтением, настоятель, тогда они убьют его.
Настоятель выпрямился.
— Я желаю услышать об этом из уст самого Рагнала.
— Святой отец, вы настоятель храма? — осведомился Ламорик.
