"Наверное, во всем виновата музыка. И льется непонятно откуда, - со всех сторон, что ли? Черт. Странное какое-то состояние - ведь и не пил почти, а как будто пьян. Нет, определенно, это музыка, - думал Пакур, удивляясь, что корка черствости и цинизма, которой изнутри покрываются все, побывавшие там, откуда он вырвался на день, оказалась на удивление хрупкой и отпала сама собой, стоило ему лишь на мгновение очнуться.
Обо всем, сейчас обо всем можно было забыть, соскрести с себя всю эту грязь, встать, наконец, во весь рост и забыть о страхе, который еще ни разу не покидал его здесь, на Базе, хотя никто не мог назвать его трусом.
"Это только передышка, - твердил он себе, но ему все равно было приятно находиться в этом уютном зале при неярком свете электрических свечей и вглядываться в глубокие-глубокие изумрудные глаза Кирии. Глаза-колодец.
- Рассказал бы что-нибудь. А то скучно…
- Что рассказать?
- Ты откуда?
- Из Столицы.
- Из Столицы! Ну у, как там Столица?
- Нормально. Сама знаешь - везде одно и тоже.
- Чем ты там занимался?
- Торговал подержанными автомобилями.
- Да ну? И как?
- По-разному… Всякое случалось.
- Нравилось?
- Что?
- Торговать подержанными автомобилями?
- Захватывающее занятие.
Из-за соседнего столика поднялся какой-то тип, подошел и пожал Пакуру руку. Его теперь часто узнавали - после того, как он сумел заманить в ловушку Гремучего Клопа, и сам генерал Краст вручил ему Орден "За доблесть II степени". Многие считали своим долгом выразить ему признательность. До сих пор Пакуру казалось, что всем вокруг, как и ему самому в том числе, глубоко наплевать за все происходившее, на оказывается, множество людей с интересом следят за развитием событий на фронте, принимая официальные сообщения за чистую монету,
- Ура Пакуру!- заорал тип.
Десятки голов, как по команде, повернулись в их сторону, но, к счастью, всеобщее внимание вскоре привлек небольшой инцидент в дальнем углу зала, где какой-то не по годам бойкий старичок приставал к группе офицеров, сидевших за отдельным столиком. Голос у старичка был на удивление резкий и громкий.
- Позвольте выпить за ваше здоровье, господа офицеры, - те недовольно переглянулись. Было видно, что старичок раздражает их.
- Господа офицеры! Только одну рюмочку, за лицо армии, за гордость Нации! У меня, господа офицеры, был один знакомый - тоже военный. Замечательный человек! Только кончил плохо… - Никто не поднялся, чтобы вывести старика из зала, чувствовалось, что назревает скандал.
