– Рождество, знаете ли, – вот отчего так получается.
Он показал нам фотографию своего сынишки, как это делают, наверное, все отцы, и, ей-богу, мальчишка был вылитый папаша и хмурился точно, как он. И мы стали говорить, как это хорошо, когда любишь и когда жена родит тебе сынка или дочку, и я сказал себе: «Нужно мне жениться. Непременно». Писатель расспрашивал Виктора о его жене, о ее беременности, и Виктор показал нам ее карточку, она была снята в Нью-Йорке дня за два до того, как нас перевели в портовые казармы. Очень она была хорошенькая, и уже видно было, что она собирается стать матерью.
– Я счастливее вас, – сказал писатель. – Мне повезло, я был с женой, когда родился мой сын. Я увидел его через несколько минут после рождения. И, как вы думаете, что я обнаружил? Что новорожденный младенец – это тот же старик. Он старше любого из нас. Старику этому требуется время, чтобы превратиться в младенца, – примерно месяц, я бы сказал. Тут он теряет свой возраст и начинает жизнь так, будто он первый человек на земле, а не последний. Он начинает с самого начала, как будто жизнь его не возникла еще тысячи и миллионы лет тому назад.
Раз уж все стали показывать свои карточки, я тоже показал фотографии отца, моей матери, Вирджила и дяди Нила, которые мне прислал отец. Потом Джо Фоксхолл выложил карточку какой-то девицы в купальном костюме – воплощенный секс. Карточка обошла всех, но никто ничего не сказал, и она вернулась к Джо, и он тоже молча на нее посмотрел, и тогда я спросил:
– Кто это, Джо?
– А черт ее знает, – ответил он. – Я нашел ее у Вулворта. Она стоила всего десять центов, и я ее купил. Какая-нибудь киноактриса, наверное, которая еще не успела прославиться.
– Так на что она тебе? – спросил я. Ты ведь ее не знаешь.
– На что она мне? – сказал Джо. – Считается патриотичным иметь при себе портрет какой-нибудь шлюхи. Ты обратил внимание, ведь целые страницы «Янки мэгэзин» заполнены фотографиями голеньких девчонок, верно? А зачем? Чтобы мы не забывали, во имя чего сражаемся. Во имя Ее. Я такой же патриот, как и всякий другой. Свой голенький идеал, за который я сражаюсь, я таскаю с собой повсюду. Мне не нужно выискивать его каждую неделю в «Янки мэгэзин». Я предпочитаю обладать своим собственным идеалом, а не всеобщим. За этот свой идеал я заплатил десять центов у Вулворта, и он принадлежит мне одному и никому больше. Военное министерство очень ловко придумало эту самую популярную страничку в «Янки мэгэзин». Когда посылаешь людей на смерть, надо им сначала показать немножко голеньких девчонок, ясно? Ребят нужно подбадривать хотя бы раз в неделю. А на мой взгляд, им можно было бы показать на этой страничке нечто более соответствующее обстоятельствам.
