Барбара: Да.
Волински: Расскажи мне еще об одном способе самообмана концепции по имени «мое» сознание.
Барбара: Ну, обман в том, что она верит в различия между сознаниями.
Волински: Зачем она это делает?
Барбара: Чтобы ощущать, что она существует.
Волински: Итак, если концепция по имени «существование и не-существование», как и как и концепция «души», позволяющие поддерживать концепцию ощущения себя существующей — если бы все эти концепции были образованы из одного и того же сознания, не имеющего с ними ничего общего, — в том числе и тот, кто осознает все это, — что тогда….?
Барбара: Ничего.
Волински: Как «ты» себя чувствуешь?
Барбара: Вроде бы нормально. Как же он хитроумно продуман — этот механизм выживания!
Волински: Если бы концепция по имени «мое» сознание была просто сгустком сознания и не имела ничего общего с реальностью, что тогда….?
Барбара: ___ (Пустота) _____
Волински: Если бы концепция сгустка сознания и образованная из него концепция по имени «мое» сознание поверили во все это, чего бы концепция по имени «мое» сознание не захотела знать?
Барбара: Я вижу внутренние картины, на которых это сознание отдельно от того сознания; затем появляется очень тщательно разработанный мир идей об этом сознании, существующем после смерти и связанным с тем сознанием, и все различные концепции сознания — на них построена целая хитроумная история, ты пишешь об этом книги, и так далее.
Волински: Итак, для этой концепции по имени «мое» сознание, если бы все эти концепции были просто сказками, созданными из ОДНОЙ И ТОЙ ЖЕ СУБСТАНЦИИ, или из одного и того же уплотненного сознания, не имеющего с ними ничего общего, что тогда…?
Барбара: Это что-то вроде… сам знаешь. Все уходит, все исчезает. В этих сказочках ничего интересного. Просто сказки… Со мной все в порядке.
Волински: Если бы концепция по имени «мое» сознание поверила в весь этот хлам, о чем бы она не захотела знать?
Барбара: Что она — просто сгусток сознания.
Волински: Почему концепция по имени «мое» сознание не хочет знать, что она создана из сгустившегося сознания?
Барбара: Потому что тогда все сказки разрушатся и исчезнут.
Волински: А если бы концепция по имени «мое» сознание была не отдельной, а созданной из того же самого сознания, что и все остальное, в том числе и тот, кто осознает все это, что тогда…?
Барбара: Тогда бы у него было причины существовать.
Волински: Итак, у концепции по имени «мое» сознание есть идея, что у нее должна быть причина существовать?
