Поговорив так о том, о сем, он милостиво предложил нам свои рюки свалить к нему в розвальни.
— А почему бы нет? — воскликнула Люсия и сама прицепилась за сани.
— Ой, шустрая! — покрутил головой дед. — И откель в тебе такая пружина?
— А мы, дедок, снегом умываемся. Попробуй сам — на молодой захочешь жениться!
— Вот те раз! — изумился дед. — Ты на мою бабку, упокой господь ее душу, похожа. Та тоже, бывалочи, за словом в карман не лезла. Ей слово, а она враз прокламацию о равности баб с мужиками. А может, ты ее родня, а?
В голосе деда послышался искренний испуг. Он даже чуточку отодвинулся от Люсии, так поразила его мысль о ее родстве с покойной бабкой.
— Нет, дедок, не бойся. Я из кукушиного племени. Не помнящая родства,
— Это верно, что ты из кукушиного племени, — согласился дед. — Таких нонче пруд пруди, бреднем броди и все на одну колодку. Нынче молодые все торопыги. Все им не сидится по домам. Все им надобно шастать по лесам… И чего вы зимой в урмане найдете? Клюква — так она по первопутку, на Покров хороша. И в горы за ней лезть нет надобности. Во-он ее на Шишмарях красным-красно. Но опять же на шишмарские топи без понятия лучше не суйся: утопнешь враз в прогалях. А на речки сейчас тоже лучше не ходи: одно колобродье…
Так дед рассуждал до самого поселка. Когда пришли в поселок — заброшенный, без крыш, окна перекрещены досками — устроили двухчасовой привал. Все, конечно, разбежались кто куда, а я, добросовестный летописец, решил описать начало нашего похода и…
…У нас случилась беда: Саша повредил ногу. Ходить не может. Придется возвращаться. Поход не состоится".
14 февраля часов около трех, когда Кротов уже отправил на поиски всю авиацию и на аэродроме установилась тишина, в пилотской отчаянно зазвенел телефон. Кротов схватил трубку: "Да, да, штаб! Вы что, дорогая, решили доконать нас звонками? Кто? Точа?…"
Звонил начальник точинского отделения милиции. Ему нужен был Турченко. "А что случилось? — спросил Кротов. — Только Турченко доложите? Ну, ну…"
Турченко нашли на улице, он прохаживался возле ангара. Пока его искали, пока он пришел и взял трубку, я уже успел забыть о точинском начальнике милиции и слушал рассказ Воронова о несчастных случаях в туризме.
Неожиданно Воронов оборвал фразу, встал и подошел к Турченко, который, вдруг утратив свое обычное спокойствие, надрывался у телефона:
— Где? Где они? — кричал Турченко в трубку. — Уехали? Кто их видел? А, дежурный по станции… Так, так… Значит, восемь человек и среди них две девушки… А фамилия командира группы? Как так "не знаю"? Ведь они должны были отмечать маршрутную книжку? Где отмечать? В сельсовете, на почте, да у вас, в милиции, наконец! Узнайте! И телеграмму они должны были давать… Вот там и узнайте! И немедленно позвоните! Что? Кажется, были обморожены? Попали под обвал? А если без "кажется"? Позвоните? Вот это другое дело. Я жду.
