Среди всего этого была небольшая упаковка, которую подарил Полонскому на память один фармацевт с биологической станции на Рейнгольде. У фармацевта были крупные расхождения во взглядах на науку с его непосредственным начальником, и, чтобы хотя бы иногда обеспечивать себе свободу действий, он изобрёл несколько лекарств от слишком крепкого здоровья…
Полонский отсыпал немного порошка радостного розового оттенка в бокал с тоником и, терзаясь в душе виной, понёс этот отравленный фиал своему непосредственному начальнику, от которого, в сущности, ничего, кроме хорошего, никогда не видел.
Нельзя сказать, чтобы время до ужина было уж совсем потеряно, но результаты оказались гораздо меньше, чем он ожидал. Учинённая по просьбе Полонского осторожная проверка выявила в компьютерной сети Пелестона ещё два свихнувшихся звена. Первым оказался уличный автомат-портной, в котором, судя по всему, Гин-Гроан сменил костюм, а вторым – автолёт на одной из отдалённых стоянок. Электронный портняжка возомнил себя владельцем алмазных копей на отдыхе и беспрестанно требовал выпивку и стриптиз. Автолёт же был задержан дорожной полицией при попытке объявить себя рейсовым пассажирским лайнером и уйти в открытый космос с двумя перепуганными пелестонскими домохозяйками на борту. Это был след, но слабый и практически бесперспективный.
В одиночестве и чрезвычайно мрачном расположении духа Полонский пил коктейль у стойки спасательского бара, когда на плечо ему легла смуглая горячая рука и чей-то знакомый голос сказал со странным, несколько зловещим акцентом:
– Добрый вечер. Не позволите ли присоединиться к вам, господин детектив?
Маэстро Жорж кончиком языка попробовал золотистую жидкость в миниатюрной рюмке, которую ему протянул Полонский, и откинулся в кресле с удовлетворённым вздохом. Они вдвоём сидели в отведённой детективу комнате и могли разговаривать без помех. Единственная возможная помеха громогласно чихала сейчас в номере на другом конце коридора.
– Знаете, что мне всегда нравилось в вас, Виктор? – спросил гость, блаженно потягивая старинный коньяк. – У вас есть вкус к жизни. Среди людей это встречается вовсе не так часто, как можно было бы ожидать, учитывая их недолгий век. Вместо жажды всё успеть, понять, испробовать – повсеместная леность души, пассивность, склонность плыть по течению… И как результат – душевная неграмотность, отсутствие всякой утончённости во вкусах и поступках. Сдаётся мне, всё было по-другому, пока мы не покинули Землю. Вы не согласны?
