Когда Дагмарид пришел в себя, то обнаружил, что находится в маленькой, тесной кабине из металла и пластика. Он лежал на забавном подобии кушетки, только как будто живом – по крайней мере, оно при каждом его движении меняло свои очертания, услужливо обволакивая его тело теплой, мягкой на ощупь субстанцией, чем-то средним между тканью и растительностью. Потолок над ним был округлым и имел приятный бирюзовый цвет, и все предметы вокруг, назначение которых он не вполне понимал, также были округлыми и упругими на вид. Их покрывали плоские мягкие коврики пятиугольной формы. Кабина очень медленно двигалась по вертикали, и поскольку окна в ней отсутствовали, Дагмарид не мог понять, вниз она перемещается или вверх. Хапи нигде не было видно, и сердце его повелителя сжалось от тревоги и одиночества.
Прошло немало времени, прежде чем движение замерло и кабина остановилась. Внизу одной из стен открылась узкая щель, и, к великому изумлению Дагмарида, пятиугольные коврики, резво соскользнув со своих мест, скрылись в ней в мгновение ока. Затем стена разломилась по вертикали и на ее месте возник проход, за которым виднелся длинный металлический коридор, от которого в стороны отходили другие, такие же длинные и безлюдные. Дагмарид поднялся, чувствуя во всем теле странную тяжесть, и поспешил вслед за удирающими ковриками, рассудив, что это разумнее, чем плутать по здешнему лабиринту наобум.
Коврики передвигались короткими невысокими прыжками и временами замирали, как будто поджидая юношу. Они вместе миновали множество ответвлений, придерживаясь главного коридора, потом наконец свернули и вскоре оказались в обширном зале, освещенном странным, мерцающим, как неспокойная вода, светом. Дагмарид внутренне напрягся, так как понял, что за толстыми стеновыми панелями из красивого серовато-голубого материала скрываются целые блоки и сложные системы непривычно чувствительных устройств, и от них исходят странные, как будто ощупывающие его импульсы.
Сначала в зале никого не было, но потом одна из панелей отодвинулась и показалось необычайно красивое и грациозное существо, которое переливалось всеми цветами радуги. Сияние возникало где-то вверху, где над округлым утолщением полупрозрачного туловища покачивались на длинных усиках грозди блестящих глаз, и постепенно, меняя оттенки, стекало вниз по просторным кожным складкам, которые спускались до пола наподобие изысканной драпировки и совершенно скрывали нижние конечности незнакомца. Дагмарид почувствовал мягкий, деликатный толчок в мозгу и понял, что существо обратилось к нему с вопросом. Он силился определить смысл сказанного, но не мог, ибо эмоции и представления здешних жителей сильно отличаются от эмоций и представлений большинства других рас Великого Даренлара. Общий ментальный язык был здесь в ходу несколько десятков циклов назад, когда глейнеры еще работали и Скисия имела постоянное сообщение с другими мирами Галактики. После того, как связь нарушилась, некоторые планеты полностью вернулись к своим родным языкам, утратив надежду на то, что мир когда-нибудь снова сделается таким же многообразным и большим, как прежде.
