– Сроки истекают. Ты знаешь, что тебя ждет, если ты не успеешь.
Айгататри знала. Прошло много циклов с тех пор, как она силой своего колдовства пробила брешь между зазвездным маревом и внешней тьмой, взывая к мощи и знанию большим, чем были ей доступны прежде. Она существовала так долго и так бесконечно равномерно, что это существование утратило для нее смысл. Она хотела знать – зачем? И тьма пришла на ее зов – взрывами черных пузырей, горьким запахом, искушением паче ее стойкости. Айгататри получила много, так много, что ее собственный мир не смог более выдерживать ее присутствия, и ей ничего не оставалось, как двинуться дальше – сюда. Она могла бы вернуться в свое искалеченное, но все еще родное пространство, если бы тьма получила то, что хотела. По крайней мере, таковы были обещания, данные обеими сторонами. Айгататри уже не верила обещаниям тьмы, но у нее не осталось другого пути.
Чем дальше, тем больше искажалось зазвездное марево от присутствия пузырей. Оно не было им нужно, но лежало на пути к Даренлару, а Даренлар издавна притягивал обитателей внешней тьмы, и те рвались к нему, чтобы разрушить и поглотить его, как испокон века разрушали и поглощали все, до чего им удавалось добраться. Искаженный мир терзал Айгататри изнутри, и в моменты особенно активных вторжений пузырей в зазвездье она ощущала внезапные помутнения сознания. Они случались все чаще. Она знала, что наступит час, когда зазвездье исказится настолько, что ее мозг погрузится в кому, которая может продолжаться вечно. Вечное преддверие небытия… Айгататри содрогнулась бы, если бы в ней жил свойственный смертным страх исчезновения. Но за тысячи, миллионы циклов своего существования она прочно позабыла, что значит не быть.
Колдунья прикрыла глаза, стараясь представить свой конец. Это было все равно, что пытаться выдавить воду из горсти фечилийского песка.
– Поторопись.
Раны пространства заросли, тьма втянула пузыри назад. Слюна во рту колдуньи сделалась отвратительно вязкой от стынущей в воздухе горечи. Айгататри отвернулась, не желая смотреть на искалеченные ширмы и гирлянды. Один из уборочных автоматов с тихим шорохом выполз из своего укрытия, видимо уловив в привычном расположении предметов что-то неправильное, и подполз к уродливо искаженному светильнику, который прежде поднимался высоко над полом на тонкой металлической подставке. Упершись в основание светильника, механизм вдруг заглох.
Айгататри покинула Зал Тишины, не проходя через опасное место. Она замерла на миг у поворота, ведущего к Залу Шелка.
