— Моника, дай мне шесть груш.
Моника выбрала груши и, держа их за хвостики, протянула Ольгуце.
— Пэтру, вот тебе две груши, и не давай больше Ионикэ пуговицы, а тебе, Ионикэ, я дам четыре груши, ты таких никогда не пробовал. Положи пока пуговицы, — никто их не возьмет, — и ешь груши… И уймись, не то я рассержусь!
— Благодарите барышню, медведи!
— Целую руку!
— Цел… рку!
— Поцелуйте барышне руку, она ведь вас рассудила.
На руках Богини Правосудия с завалинки дома деда Георге запечатлелся поцелуй подсудимых.
— Моника, дай мне платок!
— Вот. Зачем он тебе?
— У меня руки липкие, — сдержанно улыбнулась Ольгуца, сходя со своего пьедестала.
— Барышня, вон идет за вами Аника.
— Опять Аника!
— Она вас зов…
— Я знаю. Ты зачем пришла?
— Вас зов…
— Я знаю. Пойдем со мной.
Аника вошла в дом следом за Ольгуцей.
— Я потеряла платок. Поищи-ка его. — И Ольгуца захлопнула за собой дверь, оставив Анику внутри. — Повесь замок, дед Георге.
— А когда ее можно выпустить? — развеселился дед Георге.
— Когда мы дойдем до ворот дома.
— Так и сделаем.
— Дед Георге, ты обещал мне напомнить!
— …
— Вот видишь!.. Почему ты не кладешь в табак морковь, как папа?
— Я положу, барышня.
— Положи, дед Георге, морковь вбирает в себя влагу, — серьезно пояснила она.
— Барышни, когда вы опять придете к дедушке?
— Когда ты нас позовешь, дед Георге?
— Я вас зову!
— Тогда мы придем завтра.
— Барышня, я поправил забор! — многозначительно подмигнул дед Георге.
— Свиньи войдут в сад!
— Ну и пусть их! Теперь у дедушки есть качели.
— Барышня Ольгуца, а платка нигде нет, — сообщила Аника, выглядывая из окна.
— Поищи как следует!
С порога барского дома красное и синее платья помахали деду Георге.
— Теперь можешь идти, — улыбнулся дед Георге, выпуская на свободу Анику.
— А где барышни?
— Ищи ветра в поле!
Дед Георге отправился следом за Аникой. Спустились прозрачные сумерки. Первая вечерняя звезда глядела на землю светло и приветливо, подобно той, что воссияла когда-то над яслями в Вифлееме.
Дед Георге обернулся и посмотрел назад. В ворота деревенских домов на закате въезжают обычно телеги, запряженные волами, и входят люди с серпами, мотыгами или топорами.
В ворота дома деда Георге вошла, а потом вышла сказка.
Над домом деда Георге склонился ангел или, быть может, аист.
* * *
— Ну, как было в гостях, Моника?
— Очень хорошо, tante Алис! Жалко, что не было Дэнуца.
