Дед Георге откашлялся, вздохнул и, держа Библию на растопыренных ладонях, торжественно откинул назад голову.
— Правда, дед Георге красивый?
— Да, Ольгуца, — шепотом ответила Моника… — Будем слушать!
«Каждый год родители Его ходили в Иерусалим на праздник Пасхи. И когда Он был двенадцати лет, пришли они также по обычаю в Иерусалим на праздник. Когда же, по окончании дней праздника, возвращались, остался отрок Иисус в Иерусалиме; и не заметили того Иосиф и матерь Его…»
Скрестив руки на коленях, девочки слушали деда Георге…
«И, не нашедши Его, возвратились в Иерусалим, ища Его. Через три дня нашли Его в храме, сидящего посреди учителей, слушающего их и спрашивающего их. Все слушавшие Его дивились разуму и ответам Его».
— Дитятко! — вздохнул дед Георге, глядя на Ольгуцу.
— Дед Георге, а у мудрецов были длинные бороды?
— И белые, барышня.
— И они его спрашивали?
— Спрашивали.
— И он всем отвечал?
— Отвечал и сам тоже спрашивал.
— Конечно, дед Георге… И ставил их всех в тупик.
— Ставил, барышня, еще бы!
— А он не дергал их за бороду?
— Не дергал, барышня, — улыбнулся дед Георге.
— Потому они его и убили.
— Да, убили, — помрачнел старик.
— Дед Георге, читай дальше, — прошептала Моника.
«И, увидев Его, удивились; и матерь Его сказала Ему: Чадо! что Ты сделал с нами? вот, отец Твой и я с великою скорбию искали Тебя. Он сказал им: зачем было вам искать Меня? или вы не знали, что Мне должно быть в том, что принадлежит Отцу Моему? Но они не поняли сказанных Им слов…»
— Конечно… Дед Георге, а они его не наказали?
— Нет, барышня. Сына Божьего? — испугался дед Георге, осеняя себя крестом.
— Но ведь они не знали, дед Георге.
— Но Господь знал!
«Иисус же преуспевал в премудрости и возрасте и в любви у Бога и человеков».
Дед Георге поднял глаза от Библии и посмотрел на девочек. Счастье переполняло его душу. В домике деда, у него на глазах, трое детей росли в любви у Бога, но в стороне от людей… И только один из них должен был умереть на кресте: сын Божий.
* * *
— Дед Георге, а ты нам феску не показал!
— А вот она, — турецкая феска.
— Видишь, Моника, это называется феской, — пояснила Ольгуца.
— Я знаю, Ольгуца! Как же!.. И у бабушки тоже была феска от дедушки.
— Неужели!
— Правда, Ольгуца! Она была точно такая же: красная, с черной кисточкой.
— Ээ! Она была куплена в Констанце. И у меня была такая же. А феска деда Георге — от самих турок.
— От турок?
— Ну да! После битвы.
— Правда, дед Георге?
— Правда, барышня. После Плевны она у меня.
