— Почему, Дэнуц? Побудь с нами. Мы все вместе будем разговаривать.
Дэнуц моргнул, судорожно глотнул и подчинился. Месть Ольгуцы только начиналась.
— Ольгуца, que fais-tu en ce moment?[6] — спросила госпожа Деляну.
— Са c'est trop simple, maman! Poses-moi une autre question… plus difficile: n'est-ce pas, mon frere?[7]
— Est-ce que tu as mal a la tete, mon frere?.. Dis vrai! Si c'est oui, que je ne te derange plus![8]
— Оставь меня в покое! — пробурчал Дэнуц, вспыхнув.
— Voyons, mon petit, dis cela en francais, au moins… Дэнуц, comment dit-on en francais:[9] оставь меня в покое?
— Laisse-le tranquille, maman, il ne comprends pas![10] — сказала Ольгуца, выражая свое презрение словами, тоном и движением губ.
— Ольгуца, sois plus aimable![11]
— Mais puisque je dis la verite, maman![12]
Господин Деляну прикусил губу. У него билось сердце от гордости, что Ольгуца свободно и с хорошим произношением разговаривает на языке, который он едва знал, да и то больше понаслышке. «Вот уж, действительно, темперамент адвоката!» — с сожалением подумал он.
— Ольгуца, tu n'as pas raison![13] — вступилась госпожа Деляну за Дэнуца, с трудом сдерживая улыбку.
— Qu'il le prouve![14] — ответила Ольгуца.
Дэнуц знал французский не хуже Ольгуцы. Но ему не хватало смелости, чтобы говорить. Он стеснялся, как стеснялся декламировать стихи в гостиной, полной людей.
— Allons, mon petit, reponds,[15] — настаивала госпожа Деляну.
Кровь бросилась ему в голову. Собравшись с силами, он выбрал выражение, которое много раз слышал от господина Деляну, и бросил Ольгуце по-французски:
— Je m'en fiche![16]
— Alors, va te coucher![17] — сурово ответила госпожа Деляну.
Дэнуц вышел. В прихожей было темно. Он вернулся на балкон и уселся на лестнице вместе с собаками, которые не знали французского, но зато умели кусаться… Моника тем временем перешла в стан врагов…
— Патапум, comment font les avocats?[18]
— Гав-гав!
— C'est bien!.. Патапум, comment font les magistrats?[19]
Патапум закрыл глаза и упал как подкошенный.
— Видишь, Моника!.. Даже Патапум говорит по-французски! — громко сказала Ольгуца, проходя вместе с Моникой мимо Дэнуца.
Дэнуц, все так же сидя на лестнице среди собак, стиснул зубы и патриотически промолчал.
— О чем ты задумалась, Алис?
— …Да так, ни о чем… мы стареем… Дети взрослеют…
— Да…
— И завтра-послезавтра дом опустеет… а мы совсем состаримся…
— Что же делать?
— Ничего! Будем растить их и пореже смотреть на себя в зеркало…
