ФОН БЕРГ. Конечно не умеют. Их ужасно бесит всякая утонченность. Они считают это, видите ли, признаком вырождения, упадка.
БАЙЯР. О чем вы толкуете? Значит, вы покинули Австрию потому, что они не умеют вести себя за столом?
ФОН БЕРГ. Ну да, и не только за столом. А их восторг перед всякой пошлостью в искусстве; приказчики из бакалейной лавки, напялив мундиры, приказывают оркестру, какую музыку играть, а какую нет! Да, хамство само по себе может заставить человека покинуть свою родину, так мне, по крайней мере, кажется.
БАЙЯР. Другими словами, если бы они умели вести себя за столом, разбирались в искусстве и не мешали оркестру играть, что ему нравится, вы бы поладили с ними.
ФОН БЕРГ. Да разве это мыслимо? Как могут люди, уважающие искусство, преследовать евреев? Превращать Европу в тюрьму? Навязывать всему человечеству эту расу жандармов и насильников? Разве люди, которые любят прекрасное, на это способны?
МОНСО. Я охотно бы с вами согласился, князь фон Берг, но должен кое-что сказать в защиту немецкой публики — я перед нею играл: ни одна публика на свете так не чувствует малейших нюансов спектакля, они сидят в театре благоговейно, как в церкви. И никто не умеет слушать музыку, как немцы. Разве не так? У них — страсть к музыке.
Пауза.
ФОН БЕРГ (страдая от того, что должен это признать). Боюсь, что да, это правда.
Пауза.
Не знаю, что вам сказать. (Он подавлен и совершенно растерян.)
ЛЕДЮК. Может, вы говорите о разных людях?
ФОН БЕРГ. Увы, я знаю многих образованных людей, которые стали фашистами. Да, это так. Пожалуй, искусство не служит от этого защитой. Странно, оказывается, о многом ты просто никогда не задумывался. До сих пор я считал искусство... (Байяру.) Возможно, вы и правы — я тут чего-то не понимаю. По совести говоря, я в основном музыкант — разумеется, только любитель, и политика никогда...
Дверь кабинета открывается, МАРШАН появляется, пятясь и продолжая разговор с невидимым собеседником. Прячет в боковой карман бумажник с документами; в другой руке держит белый пропуск.
МАРШАН. Будьте спокойны, я отлично все понимаю. До свидания, господа. (Показывая собеседнику пропуск.) Предъявить у выхода? Хорошо. Спасибо.
Закрыв дверь, поворачивается и торопится пройти мимо арестованных; когда он проходит мимо Мальчика...
МАЛЬЧИК. Что они у вас спрашивали, сударь?
Не глядя на Мальчика, Маршан сворачивает в коридор. Услышав его шаги, в конце корвдора показывается ПОЛИЦЕЙСКИЙ, Маршан вручает ему пропуск и уходит. Полицейский исчезает.
