— Здравствуйте, дамы и господа! У вас уже ночь? Что ж вы не спите? Мне не видно, чем вы занимаетесь. Не помешаю вашему уютному уединению?
— Что это? Кто это? Откуда? — наперебой спрашивали мы друг друга и пожимали плечами.
Опять что-то тихо зашуршало, подул ветерок, и тот же насмешливый, с легким грассированием, голос продолжил:
— Разве вы меня не приглашали? А мне показалось будто вы сказали: «Восстань, пророк, и виждь, и внемли…». Вот я и заглянул к вам на огонек…
— Пушкин! — ахнул Пурикордов.
— Александр Сергеевич! — вторила ему Марина.
Ошеломленный Гиперборейский таращил сонные глаза.
— Первый случай в моей обширной практике! — бормотал он, разводя руками.
— Александр Сергеевич, какое счастье! Вот не ожидали! — воскликнул Воронов и принялся тормошить супругу. — Лизанька, послушай, сам Пушкин! Говорит с нами! Неужели это не сон?
— Отец родной! — перекрестилась она и умильно сложила руки на груди, приготовившись слушать.
— Да, это я, милостивые государи. Рад, что вы меня узнали.
— Александр Сергеевич, — громко сказала я, решившись все-таки поймать судьбу за хвост, — скажите, кто убил Иловайского и Мамонова?
— Я послан к вам с высшей целью, — сказал голос, не обращая никакого внимания на мой вопрос. — Пусть женщина, впервые пришедшая сюда, не скрывает своей любви ко мне и отдаст хозяину дома то, что принадлежит мне. Так надо. Иначе мой дух не успокоится… не успокоится… не успокоится…
Голос затих вдали, послышался тот же тихий шорох, и все прекратилось. Наступила пауза. Все сидели напуганные и только переглядывались в мерцающем свете свечей.
— Что это было? — растерянно спросила Марина. — И о каком хозяине дома говорил дух Пушкина? Ведь Сережи больше нет! Неужели поэт этого не знает? Или это был не поэт?
— Это потому, что душа Сергея Васильевича еще сорок дней среди нас будет оставаться, пока не расстанется с земной обителью, — рассудительно заметил Пурикордов. — Потому дух и не знал.
— Это провокация! Издевательство! — вдруг фальцетом завопил Гиперборейский и вскочил со стула. Правой рукой он тыкал вверх, а левой судорожно расстегивал камзол, — Я почетный медиум лондонской академии оккультных наук «Золотой Восход»! Мне сам Вудман диплом вручал! Я не позволю! Попрание прав, наглая симуляция и…
— Из иудеев что ли? — прервал его крики Воронов.
— Нет… — растерянно ответил несчастный Фердинант Ампелогович, сбитый с толку. — Вильям Роберт его звали. Верховный маг и оккультист.
— Тогда ладно, — махнул рукой Аристарх Егорович.
