– Я тебе не писала, что я в это верю. Я писала, что Брайан так говорит. А меня вся эта мистика не занимает. Пускай сверхоборотень приходит или не приходит, мне до него дела нет. Но лучшей возможности для… – она щелкнула пальцами, чтобы я поняла, о чем речь, – мне не найти.
– Ну ты и хитрюга!
И Хули очаровательно улыбнулась.
Только теперь я поняла ее замысел. Наверно, что-то похожее испытывает начинающий шахматист, когда перед ним раскрывается замысел гениальной партии. Развязка обещала быть драматичной и зрелищной, как и требовали правила охоты: трудно придумать лучший интерьер для последнего удара, чем ночной храм. Мало того, с самого начала была готова диковатая, но убедительная легенда с объяснением происходящего. Это, собственно, была не легенда, а чистая правда, в которую верил сам виновник торжества, а минуту тому назад – даже я. Что могло заподозрить следствие?
Изящно и естественно, ни малейшей недостоверности. Мастерский план. Я, конечно, не одобряла этого спорта, но нельзя было не отдать сестрице должного. И Хули, несомненно, была лучшей в мире охотницей, единственным спортсменом такого уровня. Я уважительно хмыкнула.
– И кто у тебя следующий? Еще не решила?
– О, глаза разбегаются. Есть удивительные варианты, совсем неожиданные.
– Какие?
И Хули зажмурилась и пропела хрустальным голоском:
– Don't question why she needs to be so free[19]…
– Мик Джаггер? – охнула я. – Да как ты смеешь об этом даже думать?
– А что? – невозмутимо переспросила И Хули. – Он ведь теперь «сэр Мик». Legitimate target[20]. И потом, неужели тебя до сих пор трогают эти слова? По-моему, они давно стали похожи на рекламу авианосца.
*
Лорд Крикет был человеком неопределенного возраста. И пола, хотелось добавить для точности описания. Сестричка И говорила, что он происходит из потомственной военной семьи, но его внешность никак на это не указывала. При первом взгляде на него мне даже пришло в голову выражение «war hero or shero»[21], – это несмотря на бритую голову и бородку-goatee. У него было интересное выражение лица: как будто в юности его душа рвалась к свободе и свету, но, не сумев пробить броню самообладания и долга, так и застыла вопросительным пузырем, распучив лицо в удивленно-недовольную гримасу.
Он был одет в темный костюм и белую рубашку с широким галстуком нежнейшего зеленого оттенка. На лацкане его пиджака поблескивал маленький круглый значок, похожий на эмалевые изображения Мао Цзэдуна, которые было принято носить в Китае, только вместо председателя Мао с него улыбался Алистер Кроули (я вряд ли узнала бы британского сатаниста сама – мне это подсказала И Хули).
